Роман со мной

Я пролежала в больнице довольно долго. У меня ещё оказалось небольшое сотрясение, ушибы внутренних органов, небольшая потеря крови, подавленное общее состояние, и только аккуратный шрамик во всём этом изобилии повреждений, радовал меня неимоверно.

Николай приходил через день, приносил фрукты и однажды даже принёс букет нежно-розовых тюльпанов. Это оказалось так мило, и так приятно, будто это были первые в моей жизни цветы. Любомирский каждый день по смс мне отчитывался, что накормил животных и погулял с собакой. Хотя я его об этом не просила.

Я умоляла Николая рассказать мне всю историю от и до, но он игнорировал мои расспросы и отвечал, что ещё не время. Потом я узнала, что в тот день вместе со мной в больницу доставили и Кристину. А два дня назад я узнала, что она скончалась, не приходя в сознание. Получается, что я одновременно потеряла и близкого мне человека, и совершенно мне незнакомого. Такой гаммы чувств я ещё никогда не испытывала.

Позже Николай принёс мне вести, что Марина во всём созналась следствию и рассказала подробности подготовки к моему убийству. Меня скоро должны были выписать, и я смогу дать показания в суде.

На Новый год меня отпустили домой. Коля накупил продуктов, праздник мы решили отмечать вместе. Как друзья, не более. Весь день мы оба провели в готовке, Любомирский, как оказалось, первое образование получил поварское. А уже потом в мвд поступил. Мы настрогали салатов, приготовили рыбу, лёгкие закуски и даже десерт.

Коля вышел в коридор, долго там копошился, а потом снова вернулся в кухню. Руки у него были заложены за спиной, он точно что-то прятал. Я сощурилась и ждала подвоха. Но он разомкнул руки и протянул мне дорогущий тюбик крема, который помогает практически на нет сводить шрамы. Я от такой заботы чуть не поперхнулась воздухом.

- Он у тебя и так не очень заметен, но в аптеке сказали, что это самый лучший. Снимает отёчность, покраснение, разглаживает верхний слой эпидермиса, и от шрама остаётся лишь тонкая белая ниточка.

Я от всей души рассмеялась.

- И долго ты это учил?

- Да, вот только что, на бумажке показания к применению прочитал. Держи. – Я приняла крем и поцеловала Любомирского в щёку. Он смутился, а я пошла поставить красивый тюбик в ванную. Пусть Коля один постоит на кухне, подумает.

Время уже близилось к двенадцати. Я надела своё симпатичное домашнее платье, Любомирский был в кенгурухе и спортивных найках.

- Ты знаешь, а я ведь ни разу тебя не спросила. Почему ты решил праздновать Новый год со мной. – Я даже немного испугалась, не ляпнула ли лишнего.

- Да в принципе даже не знаю, решил просто так и всё. Родители за границей, к ним я поеду уже после первого января, когда ажиотаж поутихнет.

- А за границей – это где?

- В Англии. Мои родители живут в Англии. И поэтому я никому об этом не рассказываю.

- Интересно, почему? Хотя постой, дай угадаю. Барабанная дробь. – Я изобразила, будто бью в барабан. – Ты не знаешь английского!

- Это что, так очевидно? – сразу сник Николай.

- А тогда какой смысл скрывать, что твои родители живут в Англии?

- В какой-то степени – ты права. Но английским я владею в совершенстве, – авторитетно заявил Николай. - Другое дело, что я сам его придумываю на ходу. – Он всё так же, с высоты своего отличного чувства юмора, смотрел мне в глаза и ждал реакции, а я вдруг сникла, хотя ситуация была презабавнейшая.

Любомирский сделал вид, что ничего не произошло, я развернулась и ушла на кухню, доводить новогодний стол до ума. Телевизор у меня стоял на холодильнике, и в комнату со всеми салатами можно было не переезжать.

Мы послушали речь президента и выпили за Новый год с новых фужеров. Я вишнёвый сок, Любомирский немного шампанского. После попробовали все блюда понемногу, как же божественно готовил Николай. Я сделала для себя выводы, что мужчина на кухне и женщина на кухне – это две совершенно разные истории.

Мы ещё поболтали о чём-то отвлечённом, но у меня закружилась голова, и я решила, что пора уже закругляться. Я устроилась на диване, а Любомирский, как истинный джентльмен, лёг спать в кресло. Квартира у меня была меблирована по минимуму и за счёт этого казалась просторней, чем есть на самом деле. И кресло я разрешила даже разобрать. Николай оказался стесняшкой, и переодеваться пошёл в ванную. Оттуда выбежал в трусах и футболке и сразу забрался под одеяло. Я засмеялась, и настроение улучшилось. Было забавно наблюдать, как двадцатидевятилетний детинушка, скромничает и краснеет словно девица.

- Что ты так заливаешься, тебе нельзя, у тебя голова разболится, – голосом слонёнка из мультика, проговорил Николай. – Хочешь, я расскажу тебе совсем не новогоднюю сказку, с просто ужасным, абсолютно несчастливым концом?

Я внутренне вся сжалась, но уже давно была к этому готова.

- Хочу, – отстранённо ответила я.

Николай устроился поудобней и начал свой рассказ.