Страница 56 из 118
— Ла-ла-ла, — мелодично пел День, вертя баранку. — Ла-ла-ла-ла-а-а… Берега, корабли…Субмарина любви...
Рамиро поморщился. По опыту он знал, что когда дролери начинает напевать, настроение у него — хуже не придумаешь.
— Что такое недовольное лицо? — тут же отреагировал День. — Музыка мешает? Ты прав… — он повертел верньер на приборной панели. — М-м-м-м…
— А я любила тебья-а-а-а-а-а-а!— взвыла лестанская певица. — Такой любовьу, чистой, как снег, любовью-у-у-у!
В светлом салоне роскошной Деневой «орки» стало тесно от гудения флейт, боя барабанов и надрывного звона струн.
— А-а-а-а, любовь моя-а-а-а-а! Как грустила-а-а-а я по тебье!
— День, ради бога, прекрати, — взмолился Рамиро. — Нам еще полчаса ехать.
— А что? — дролери поднял бровь, не отрывая взгляда от дороги. — Это же ваше людское искусство. Послушай, как задорно. Особенно вот это. «На причале, на причале чайки белые кричат, носит черные погоны мой любимый на плечах». Блеск! Феерия!
Рамиро сжал губы и постарался не прислушиваться. Когда Дню попадала вожжа под хвост, проще было перетерпеть.
— Ты же, пропасть, королевская цензура, — не удержался он через пару минут. — Взяли бы и запретили радиотрансляции с Южного Берега.
— А мне нравится.
Рамиро не нашелся, что ответить, и тоже стал смотреть на дорогу. Лестанская певичка хрипло продолжала сообщать, что она все отдаст «за ночь с тобой; возвращайся, милый мой», День рулил и старательно подпевал чистым, прекрасно поставленным голосом, по которому сразу узнаешь выходца из Сумерек. Мир вокруг начал подозрительно напоминать ад.
— Там тебе в бардачке подарок, — День вдруг прервался. — Вожу-вожу, никак не отдам. Забери. Ты у портного был?
— Конечно, — соврал Рамиро не моргнув и глазом.
— Завтра день Коронации, ты помнишь?
— Конечно.
Черт, и правда… Вот время-то летит…
— Ты и рубашки купил?
— День! После скандала, который ты мне устроил на выставке, я купил две дюжины рубашек. Или три.
— Надо было тебя вообще убить, и проблема исчезла бы сама собой.
День мрачно замолчал. Потом тормознул на светофоре и некоторое время сидел, выключив радио. Настала благословленная тишина.
— Что, все плохо, я так понимаю?
— Ну, как тебе сказать. По сравнению с тем, что недавно Фервор сделал с одним сагайским атоллом… все просто прекрасно.
— А если не заниматься аналогиями? Что там с агиларовским мальчишкой?
— С ним тоже все прекрасно, если не считать того, что его обвиняют в совершении человеческих жертвоприношений и контактах с Полночью. И это подтверждено весьма выразительными фотографиями, на которых у него руки по локоть в крови.
Теперь уже замолчал Рамиро.
— Сначала меня вызвал Вран, — сказал День, ни к кому особенно не обращаясь. — И потребовал, чтобы я запротоколировал допрос. Потому что он, мол, никому больше не доверяет, а мне доверяет. Мальчишка был уже без сознания, Вран превратил его мозги в кашу за пару секунд и готов был полезть ему в голову физически, с клещами и долотом. Я побеседовал с Враном и попросил его не делать резких движений. Потом примчался Его Величество король Герейн и потребовал, чтобы я запротоколировал допрос и возможный арест Врана. Я побеседовал и с ним, и также попросил не делать резких движений. Потом они полчаса орали друг на друга. Потом прибыла Таволга… Хорошо, что Вран хотя бы ее послушал и отдал молодого Агилара… То, что от него осталось.
- В смысле? Мальчишка теперь идиот?
- Ну, не все так фатально. Тут уже все зависит от него самого. Если раскиснет, превратится в овощ. Возьмет себя в руки - выкарабкается.
Рамиро молчал, не зная, что сказать.
— В итоге мне предстоит подготовить такое объяснение высоким лордам, какое они съедят, не очень плюясь. Как-то подсластить грубость Врана, который и не подумал выйти и извиниться, и не потому что слишком горд, а потому что считает это людскими ритуальными плясками, не стоящими внимания. Ну, и по мелочи. Например, уговорить Агилара выдать тело Клена. Нехорошо будет, если он уйдет там… в подвале людского дома.
Цветная пыль…
— День, что на самом деле происходит?
— Я вижу несколько вариантов, — День внял нетерпеливым гудкам и наконец тронул «орку» с места. — Или кто-то пытается испортить отношения Дара и Сумерек, совершая провокации. Или кто-то пытается создать ситуацию, пригодную для гражданской войны. Или…
— Или что?
— Что-то третье. Все, что угодно. Но парень действительно убил человека во время ритуала вызова; он указал на своего родича как на организатора, и пока этого родича не нашли. Оперативность, с какой фотографии оказались у Врана, который известен как непримиримый враг Полночи, заставляет думать, что это сделано нарочно. Кто-то предполагал, что старый ворон взовьется и натворит дел. Полуночного может уже не быть в Даре, его могли выдернуть для какого-то конкретного дела — «сходи туда не знаю куда» или «принеси мне мешок золота», что там еще людям бывает нужно?