Страница 12 из 118
Ньет выдохнул и шагнул вперед. Побрел за своей проводницей, стараясь не смотреть вниз, не дышать, не оглядываться.
Если попривыкнуть… можно пройти. Тем более, что дальше металл сменился решеткой из деревянных брусьев.
Злое железо окружало его со всех сторон: гигантская тяжеленная клетка, решетчатые железные мостки, черные тросы, свисающие вниз, в пропасть, спящие машины, ряды слепых прожекторов, огромных, как в порту, металлические реи и растяжки ― бегучий такелаж сухопутного судна.
Клетка, выстроенная людьми для их непонятной магии, занавешенная бархатным занавесом, переслоенная черным сукном, полная стоячего пересушенного воздуха, саднящего горло.
Колеблющийся пол.
Смазка, горелая пыль, металлическая стружка. Ничего. Ничего страшного, все равно, что машина, рамирова “Фриза”, только больше.
Ньет, жмурясь, протянул руку, нащупал холодные пальцы Десире, чувствуя, как гудит и дышит жаром помост под ногами.
— Открывай глаза, трусишка, — весело сказала она. — Уже пришли.
***
— Спектакль называется «Песни сорокопута», но за сюжетную основу мы берем «Энери и Летту», — Лара обвела взглядом собравшихся. Подняла ладонь, пресекая возражения Эстеве, молодого, но уже прогремевшего танцовщика Королевского балета, приглашенного на роль Принца-Звезды. — Да, сюжет затаскан, да, все его знают наизусть, однако он не противоречит историческим хроникам, что для нас очень важно. Позволю себе напомнить, что историческая достоверность — это фишка спектакля, главный козырь и основная задача. Кроме того, наш заказчик требует безусловного соблюдения фактографии, хронологии и реалий, поэтому всем нам, любезные господа, придется заново проштудировать учебник средних веков, особенно историю мятежа Анарена Лавенга. Что ты хочешь спросить, Эстеве?
— Что мы все-таки ставим, балет или драму? — танцор покосился на Марта Мареля, актера из драматического состава театра. Тому было уже хорошо за сорок, он обладал строгим одухотворенным лицом, седой шевелюрой, флегматичным нравом и амплуа благородного рыцаря, побитого жизнью.
Март спокойно смотрел на режиссера.
— Мы ставим маравилью, — сказала Лара веско. Прошлась по проходу меж рампой и первым рядом партера. Цок, цок, цок — слева направо. Цок, цок, цок — справа налево. — Это средневековая форма театрального действа, включающего танец и декламацию. Последний раз маравилью ставили лет семьсот назад. Мы возродим эту необычную форму, дадим ей новую жизнь и новый смысл. Вспомните историю театра, дорогие мои. Основные роли в маравилье дублируются, одного персонажа играют два актера — актер-тело и актер-душа. Средневековье, как мы помним, отделяло одно от другого настолько, что могло представлять человека в двух ипостасях.
Рамиро посмотрел на Кресту. Она приехала раньше всех, и Лара начала собрание, не дожидаясь задержавшихся. Сейчас он видел только Крестин царственный профиль на фоне слабо освещенной сцены, высокую шею, тяжелый узел волос на затылке, колеблющиеся кольца серег. И длинную руку, лежащую сразу на двух спинках кресел. Пальцы неслышно барабанили по бархату обивки, посверкивали кольца.
Справа и слева от Кресты сидели «аюданты» — парень и девушка, бывшие ее ученики, а теперь помощники во всем: и в преподавании, и в обычной жизни. «Аюданты» были официально приставлены к госпоже Карине как к национальному достоянию Дара, и получали зарплату от Королевского фонда культуры.
— Итак, у нас двойной состав актеров, — продолжала Лара. — Принц Анарен — Эстеве Ивер и Барто Логар. Ребята, хоть вас все знают, покажитесь.
Оба поднялись — тонкий порывистый Эстеве и Барто, мужчина лет тридцати пяти, тощий и нервный. Смелое решение, подумал Рамиро, рассматривая Барто. Принц-Звезда с потрепанной изможденной душой? Интересно, как публика примет такого Энери?
— Принцесса Летта — наша прекрасная Аланта. — Сияющая девушка встала — будто вспорхнула, взлетели длинные волосы. — Вторая половинка, к сожалению, доехать не успела. Но нам все скажет ее имя — госпожа Игерна Агилар, в прошлом — Игерна Флавен.
Собрание заволновалось.
— Игерна уже лет десять как не выходит на сцену! — воскликнул Март Марель.
— Пятнадцать, — поправила Креста. — И что, хотите сказать, она дала согласие?
— Предварительное, как и вы все, — Лара кивнула очень убедительно. — Ведь договор еще не подписан.
Лжет, подумал Рамиро, но промолчал. Креста фыркнула:
— Не смеши меня, девочка. Этот чурбан Агилар с мясом выдрал ее из театра. С тех пор она видела сцену только с этой стороны, — резкий кивок в сторону темного зала, качнулись тяжелые серьги. — Вряд ли у нее хватит характера вернуться туда, где не хватило характера остаться.
И где клацает зубами Креста Карина, неистовая волчица, подумал Рамиро, мучая в пальцах незажженную папиросу. Я бы не решился.
— Не думаю, что как певица Игерна сейчас многого стоит, — тоном ниже добавила Креста.