Страница 14 из 93
- Подожди, я кое-что забыл.
Он на ходу подхватил меня и закружил так, что ноги оторвались от каменистого грунта. Огни, небо и деревья смазались перед глазами, а сердце замерло. В поцелуе Норак прижался к моим губам, сразу касаясь языка и вызывая дикий восторг, что я не могла сдержать улыбки. Каким же сладким он мне тогда казался. Я даже не заметила, как начался дождь, лишь чувствуя, как струйки стекают с волос в наш поцелуй.
Норак улыбнулся, растирая дождевые капли на моей ключице. Одежда промокла в один момент, прилипнув к телу. Мы забежали под деревья, кроны которых задерживали дождь. Водные потоки струились вниз по склону, размывая почву, потому спускаться было сложно, и несколько раз, поскальзываясь на размокших грибницах, я падала в грязь.
Когда мы добрались до поляны, дождь уже закончился. Я жутко устала и валилась с ног. В очередной раз не удержав равновесия, я полетела через бревно, но Норак меня поймал, промокшую и грязную прижимав к себе.
- Значит, ты меня ревнуешь? – он сдерживал улыбку, а я через его плечо пыталась разглядеть, остался ли кто-то еще на поляне.
- Мы же друзья, как я могу ревновать тебя?
Что он делает? Нас не должен никто увидеть.
- Ревнуй, - он самодовольно улыбнулся, - мне нравится, - Норак наклонился и нежно поцеловал меня в губы так, что я забыла о поляне, друзьях и даже сестре.
Утро выдалось пасмурным в колдовском городке. Лучи Четырехликого Светила с трудом проникали через пелену облаков, по которым сложно предугадать, будет сегодня дождь или нет. Колдунья, конечно, могла открыть одну из своих магических книг с картинками и, сварив несложный отвар, подсмотреть, что случится с небом через несколько часов, но вялость в теле не позволяла ей ничего делать. Поэтому Марэ сидела на подоконнике, обхватив кружку с чаем обеими руками. В воздухе витал аромат прокипяченных смородиновых листьев и еловых шишек. От сквозняка в коридоре шелестела висящая гирлянда из засушенных лесных бабочек, и слышался гул деревьев, что доносился из приоткрытого окна.
Марэ забрала волосы, заколов их деревянным гребешком, который она сама вырезала и покрыла бордовой печатью в виде прыгающего зайца пару недель назад. Если бы не гребешок, голова колдуньи лопнула бы от боли. Она вытянула ножки, пропуская по венам колдовские искры, чтобы хоть как-то разогнать ломоту от вчерашних танцев и лазанья по деревьям. Жаль не существует гребешков для ног, которые бы смогли унять ноющее чувство в ее ступнях. «Надо будет связать чулки с зайцами», - подумала Марэ.
В коридоре раздался скрежет половиц, и к окну подошел Норак. Колдун принял душ и побрился, поэтому казался теперь совсем другим человеком, каким-то одомашненным. В воздухе стал витать запах кильной травы, из которой Марэ варит мыло. Может, не стоило колдунье давать Нораку мыло, запах которого теперь раздражал ее рецепторы. Мох вперемешку с потом девушку привлекал сильнее, чем нотки сена. Не обращая внимания на возникшую компанию, она сделала большой глоток чая, как можно глубже вдыхая его аромат. Все было лучше, чем запах кильной травы.
- Ты не смотришь мне в глаза, - Норак облокотился на стену.
- Вовсе нет, - устало выдохнула Марэ, наблюдая, как просыпается город.
Горожане те, кто разводил куропаток, кудрявых свиней или зайцев, начали выходить во дворы, чтобы накормить животных. Лавочки и магазины пока были закрыты, да и мало кто пойдет сегодня на работу раньше полудня. Оружейная мастерская сегодня, видимо, совсем не откроется. Начальник заночевал, скорее всего, у своей пекарши, и вряд ли почтит присутствием посетителей мастерской. Поэтому колдунья не торопилась, планируя прогуляться, пока на улицах так тихо.
- Ты выспалась? – на лице Норака скользнула улыбка.
- Да, - коротко ответила колдунья и только сейчас почувствовала какую-то неловкость перед старым другом.
- Смущаешься, или мне кажется?
- С чего мне смущаться, я ничего плохого не делала, – Марэ ухмыльнулась, но продолжала смотреть на улицу, замечая, как из дома вышла горбатая соседка с кружкой в руках. Колдунья с удовольствием бы кинула ей в чай жирного таракана, но не было у нее сейчас сил на подобные шалости.
- Правда?
- А что? Супруга у меня нет. Между прочим, ты мог им быть, если бы не унесло нашего Норака в человеческий мир, - патетически произнесла колдунья.
- Мы расстались до моего отъезда, - его веселила реакции подруги.
- А мы разве были когда-то вместе? – саркастически заметила Марэ, скривив губы.
Картинки ночных поцелуев, кадрами всплывающие в сознание, не давали ей покоя. Давно колдунья не чувствовала этой щемящей боли в сердце, появившейся то ли от вдруг проснувшейся человечности, то ли в приступе ностальгии. «И зачем он только приехал и взбаламутил всю мою жизнь», - сокрушалась Марэ, подняв на Норака взгляд. Глаза колдуна изменились, теперь она видела в них мягкость, будто прожили они вместе много лет. В блеске зрачков отражались копошащиеся в голове у Норака мысли, которые заставляли застревать какие-то фразы в его горле. Марэ попыталась заглянуть за пелену глаз, понять, о чем думает этот мужчина. И в какой-то момент ей захотелось коснуться его губ, но Марэ не могла понять, это желание Норака или ее собственное.