Арход. Жезл Ктора

- Веточка, - сказала я и протянула хлыст Бацу. - Отломала с тех самых кустиков. Держи, поставь в вазу.

Вихляясь, еле держась на ногах, прошла мимо Баца и ввалилась в спальню.

- Чего у нее со спиной?

В голосе тролля слышался испуг.

- О веточку поцарапалась, - крикнула я, падая на кровать лицом вниз. – Бац, не мог бы ты обработать ссадинку, а?

Буквально через несколько мгновений меня сморило, и я слышала и чувствовала весьма отстраненно, как меня раздевают, потом – промывают и смазывают рану, как боль, терзавшая тело то сильнее, то слабее, наконец отступает, и я проваливаюсь в такой долгожданный, спокойный сон.

Проснувшись следующим утром, я первым делом увидела Лесса, устроившегося в кресле рядом с кроватью. Парень спал, склонив голову набок. Лицо его было столь утомленным, что немудрено заподозрить: а не дежурил ли он возле меня всю ночь?

Нет, вряд ли.

Но даже если и так, что такого?

Я оглядела себя и охнула. «Такого» было много чего. Во-первых, лекари сняли с меня практически всю одежду. Ясен дрызь, под предлогом «а как нам еще лечить твою спину». Ну, с этим трудно не согласиться. Никак.

Зато теперь, чтобы встать и одеться, надо выгнать Лесса.

- Эй, - сказала я тихо.

Лесс слегка потянулся во сне, почмокал губами и утроился поудобнее.

- Ну и ладно, как хочешь.

Я потихоньку вылезла из кровати и пошлепала в ванную. Умылась, причесалась, привела себя в порядок и, завернувшись в простыню, вышла, соображая, что же мне все-таки надеть.

И наткнулась на заинтересованный взгляд Лесса.

- Нечего пялиться, - сказала, - лучше принеси платье.

- Ты и так ничего, - заявил этот нахал.

- Тогда не выйду из спальни!

- А это мысль! Не выходи. По крайней мере, я буду знать, что ты никуда не вляпалась.

Я разозлилась и прямо в простыне нырнула под одеяло.

- Кстати, - сказал Лесс. – Объясни мне одну вещь. Каким образом ты вчера смогла открыть двери?

Хм… А ведь и верно! Если раньше они никак не желали меня ни впускать, ни выпускать, то вечером я преспокойно миновала и входную дверь, и дверь в спальню.

- Понятия не имею, - честно призналась я. – Наверное, после тюрьмы резко перестала быть дочерью своих родителей.

Лесс помрачнел. Сказал:

- Может, это вообще не ты?

- Может, - согласилась я. – Человек меняется постоянно. Вот и я после тюрьмы не могла остаться простой девчонкой Юсти.

Он попросил рассказать, как я оказалась в Шаат-торе и как оттуда выбралась. Я ответила, что только после завтрака. Он ухмыльнулся, встал и взял с подоконника поднос, нагруженный разнообразной едой. Ничего себе!

- Это Бац забацал. Сказал, поправляющемуся организму надо хорошо питаться. Кстати, как твоя спина?

Спина была почти в норме. То есть, чесалась. Да еще кожу стягивало. Видно, у Баца и впрямь отличная мазь.

Я ела и рассказывала, рассказывала и ела. Лесс слушал очень внимательно. Потом сказал:

- Не понимаю одного. Почему тебя удивил резкий приток сил?

- То есть как – почему? – я чуть не подавилась хрустящей булочкой. – А с чего бы им вдруг возрасти?

- Ах, да, - Лесс снисходительно покачал головой, - ты ведь закончила только первый курс. И про арходы ничего не знаешь.

- Про что?

Слово показалось знакомым. Где-то я его слышала, и совсем недавно.

Вспомнила.

Его произнес человек в черном.

- Ну… про арходы, артефакты ходячие. Вообще-то это легенда, и я не думал, что кто-то в настоящее время повторит древний эксперимент. Но, учитывая, кем были твои родители, я уже не удивляюсь ничему. Видишь ли, давным-давно некий маг Астолпий случайно создал артефакт из… обычной собаки. Ну, то есть, как решил. Все получилось совершенно случайно. Астолпий очень любил свою собачку. Он даже и назвал ее Артефактушкой. Сокращенно – Арто. Однажды собака заболела, причем очень серьезно. Представь, у собак тоже бывают серьезные болезни. У Арто обнаружился порок сердца. Астолпий был безутешен. Повел ее к одному лекарю, к другому. Те только смотрели на него, как на сумасшедшего – мол, пришла пора собачке отправляться в мир темных дрызей. Но Астолпий не соглашался с приговором и продолжал искать хорошего лекаря. И, знаешь, Юсти, нашел-таки! Один его знакомый согласился сделать собаке операцию, ничего при этом не гарантируя. Астолпий же уговорил знакомого вставить собачке в сердце крошечный кусочек эженита, того самого волшебного камня из пещеры в Железных горах.

- Ого! – сказала я. – И что, собака стала артефактом? Оправдала, так сказать, имя?