Страница 52 из 122
Пару секунд назад им был малыш.
Теперь – я.
Спина горела, и это лишь добавляло азарта и злости. Я осклабилась и щелкнула плетью по полу аккурат рядом с сапогами гнома. Лицо палача исказилось от страха: как известно, мучители (и лекари тоже) – самые большие трусы и не могут терпеть самой незначительной боли. Он развернулся и почти мгновенно исчез за дверью в дальнем углу пыточной.
Человек в черном тем временем опомнился от потрясения, пробормотал что-то вроде «синдром архода, это же синдром архода, кто бы мог подумать» и быстро сунул руку в карман. Я не стала дожидаться, что он оттуда достанет, и покачала головой:
- Не стоит.
И без предупреждения хлестнула плетью по руке. Надо отдать ему должное – он не застонал, лишь сжал зубы, да лицо его перекосилось от нестерпимой боли. Ну, еще бы – рукав был разрезан будто ножом, кожа на предплечье – тоже, и из длинной тонкой раны уже начала сочиться кровь.
Вот дрызь! Неужели на моей спине точно такой же шрам?
- А теперь поговорим, - предложила я. – Согласен?
Он медленно кивнул. Тихо спросил:
- Можно мне сесть?
- Нет, - ответила я. – Мне никто не предлагал стул. Вот и ты постоишь.
- Разве ты так жестока? – спросил он с легкой укоризной. – Тинниэль, ты ведь очень хорошая девочка, воспитанная и правильная. Разве ты не испытываешь жалости к человеку, которого неизвестно зачем сделала калекой.
- Нет, - снова ответила я. – Ведь и ты ко мне не испытывал жалости, правда?
Он вздохнул и заговорил мягким, вкрадчивым голосом:
- Это моя работа, Тинни. Допрашивать, вызнавать правду, применять меры воздействия. Я кажусь тебе жестоким? А те насильники и убийцы, с которыми мы имеем дело, конечно, всего лишь оступившиеся и заблудшие овечки, так?
- Я не убийца, - горячо возразила я.
Он с грустью посмотрел на падавшие с его рукава темные капли.
- Увы, все улики против тебя, - еще более горестный вздох. – Вероятно, кто-то убрал девушку твоими руками. И мы не имеем понятия, кто это.
Он определенно тянул время, потому что украдкой бросал быстрые взгляды в сторону двери. Я стояла к ней спиной, но, заметив взгляды черного, повернулась боком, чтобы иметь возможность сразу заметить вошедших. Спросила:
- Как тебя зовут?
- Мое имя ничего тебе не скажет, - он покачал головой. – Разве дело в имени? Могу сказать, что я не эльф, не гном и не тролль…
И тут неожиданно для себя и непонятно почему я вдруг сказала:
- Но и не человек.
В его глазах вспыхнул огонек, вот только я не поняла, чего – злобы, ненависти, презрения? Кажется, всего вместе. Он внезапно громко закричал:
- Стражи! Сюда, ко мне!
Я, не ожидавшая ничего подобного, сделала шаг назад. Кажется, этот тип сумел меня заболтать, отвлечь. Сила, что вливалась в меня через нити пару минут назад, стремительно ослабевала. Еще немного – и начнется обратный процесс. Пока этого не произошло, надо отсюда бежать.
Что проделал черный тип со своей рукой, я не поняла, но кровь из его раны перестала течь, шрам на глазах затянулся, и вот он уже стоял, усмехаясь мне прямо в лицо. Кажется, это моя смерть улыбалась мне сейчас. Я поняла – если не смогу сбежать, он убьет меня на месте, найдя этому сотню объяснений. Собственно, чтобы убить, он и притащил меня в пыточную.
Вот только я не пока не собиралась умирать.
Размахнувшись, я со всей силы, на которую только была способна, хлестнула типа прямо по ухмыляющейся роже. И еще раз. Следы хлыста легли крест-накрест. Вот так, жалостливый ты наш. Если и сумеешь затянуть шрамы без следа (а кое-кто из магов это действительно умел), то некоторое время тебе все равно будет неприятно смотреться в зеркало.
Тип взревел. Закрыл лицо руками. Я в ужасе смотрела, как из-под его пальцев течет кровь. Не красная – черная. Вот дрызь поганый, да кто же это такой?!
Мое оцепенение прервал топот в коридоре. Конечно, сюда бежали. Судя по топоту – несколько человек (а, быть может, даже троллей). Понимая, что с такой ордой мне не справиться, я рванула к двери, за которой скрылся малыш.
И вовремя. Едва я юркнула в узкий коридорчик, оказавшийся за дверью, как в пыточной стало очень и очень многолюдно. Что-то кричал черный, громко орали стражи. Я закрыла дверь за задвижку (странно, что малыш не догадался запереть ее раньше) и побежала по коридору.
Малыша я обнаружила в небольшой кухоньке, где он трясущимися руками наливал в стакан какой-то напиток из графина. По всей видимости, решил полечить нервы. Они, палачи и мучители, кроме того, что нежные незабудки, так еще и до одури чувствительные.