Страница 38 из 122
Села за письменный стол и задумалась. Должна же быть какая-то причина, по которой я не могла открыть двери. Перебрала в памяти все, что когда-то читала о заклятиях против воров и убийц. Черная паутина, связывающая ноги; ведро-перевертыш – устанавливается над входом и при активации надевается вору на голову, и снять его может только хозяин перевертыша. Еще – призраки-зомби всякие. Ледяной пол, такой скользкий, что шагу нельзя ступить, не упав.
Ни про какие самозапирающиеся двери я не слышала.
М-да. Что-то мне все это не нравится. Очень хочется поговорить с хозяином замка и выяснить, какие заклятия наложены на двери. Ведь я не грабитель, не разбойник, не убийца.
Тут меня пробрал холодный пот. Да, не убийца! Но ведь подозреваюсь в убийстве! Может, именно это и имеет значение.
А мне бы так хотелось прогуляться сейчас по саду, где после ливня светит солнышко, и дождевые капли еще не просохли и блестят на листьях, словно бриллианты. Пахнет свежестью, мокрой землей и, конечно, густо благоухают цветы.
Из окна я видела: Лесс вышел в сад с мотыгой в руках, во вчерашнем наряде садовника: светлый холщовый костюм и соломенная шляпа с козырьком от солнышка.
Недолго думая, я распахнула окно, влезла на подоконник и сиганула вниз, только в полете задавшись вопросом: а высоко ли расположено библиотечное окошко?
Лесс успел. С воплем «вот же идиотка!» рванулся ко мне, поймал почти у земли, и мы оба упали.
Прости, очередной помятый газон!
Что немного утешило – на этот раз сверху оказалась я. Но Лесс все равно вцепился в меня мертвой хваткой, как давеча в городе.
- Убери руки, - сердито сказала я.- Сколько можно хватать за все, что ни попадя?
- Да пожалуйста, - он резко поднялся, стряхнув меня, словно мешок. – Ее спасаешь, а она кусается. Спасаешь, а она ворчит. Что, за неимением пропасти решила шагнуть в окно? Или задалась целью поломать и помять все мои цветы?
- Да при чем тут пропасть?! Дверь не открывается же!
- Слабачка, - фыркнул Лесс, так до конца и не поверивший в заклятье. – Тебе надо очень много тренироваться. Кстати, знаешь, что способствует наращиванию мышечной массы, улучшению здоровья и прекрасному аппетиту?
- Дай подумать, - я наморщила лоб. – Наверное, попойки с друзьями. Нет?
- Садовые работы! Заодно усмиряют гнев, прогоняют мрачные мысли и прекрасно развивают интуицию. Так что топай в сарай за лопатой, а затем приведи в порядок все разоренные тобой клумбы!
Я покорно потопала.
В сарае царил полумрак, вкусно пахло сеном – да вон же его целая груда в дальнем углу!
Лопаты и прочий инвентарь были свалены возле входа в одну беспорядочную кучу. Я с трудом выдернула нужный инструмент и вернулась в сад.
- Выкопай то, что сломано окончательно, - распорядился Лесс, - а то, что еще может вырасти, аккуратно постриги и рассади. Да, и сорняки повыдергивай!
Сам он рыхлил землю возле розовых кустов.
- Чем подстричь-то? – поинтересовалась я, уныло разглядывая подавленные (в прямом смысле) растения. Помочь им могло бы разве что колдовство, но садово-огородная магия – не моя стихия.
- Садовые ножницы висят слева от входа. На крючке.
И я снова потащилась в сарай.
А ну их, эти ножницы вместе с грядками и Лессом! Меня манило к себе сено – ароматное, мягкое ложе, где можно вздремнуть, пока Лесс копошиться в саду… Я только одну минуточку полежу, сказала я себе, подошла к сеновалу, подпрыгнула и, закрыв глаза, полетела в пахучее блаженство…
И тут же с визгом вскочила.
Внутри кто-то шевелился!
Сеновал медленно колыхался, будто морские валы перекатывались. Мне почудилось исходящее из глубины ворчание; казалось, нечто зловещее готово восстать и наброситься на меня.
Визжа, как десять придавленных поросят, я выскочила из сарая, понеслась, не разбирая дороги, потоптала еще пару клумбочек (до кучи), и, наконец, была поймана в мощный захват.
- Что еще? – устало произнес Лесс, отодвигая меня, но не отпуская, и заглянул в глаза.
- Там… в сарае… в сене… кто-то есть! – пролепетала я.
Кажется, он слегка напрягся. Но через несколько мгновений расслабился и принужденно рассмеялся:
- Не знал, что ты такая трусиха! От стражей удрала, от эльфов удрала, а какой-то маленькой мышки испугалась.
Лесс определенно знал, кто там прячется. Вот только сказать почему-то не может.
- Никакая это не мышка! – сказала я, внимательно глядя на его реакцию. - А если и мышка, то далеко не маленькая, а огромная! Как гора!
- Знаешь такую поговорку: у страха глаза велики? – как можно более беззаботно произнес он. - Видела бы ты себя в зеркало! Глазищи большущие, испуганные. Ну-ка, иди сюда.