Страница 12 из 24
Вспотели руки, видимо от волнения и страха. Все, приехали. Лучшее, что можно сделать – сохранить достоинство. Не умолять о снисхождении, не клянчить, не ныть. За меня все уже решили. Нужна была коза отпущения – нате.
Я вздрогнула, когда возле самой кареты властный голос произнес:
- Я стану говорить с ней наедине, прежде чем заберу. Прошу не мешать!
Дверца отворилась, и в карету вошел… нет, грациозно в ней появился высокий эльф в зеленом плаще с серебристым кантом. Серебром же был обшит камзол цвета молодой травы. Серебряные сапоги казались почти зеркальными. В длинных белых волосах сияла тонкая диадема.
Я даже на миг забыла, зачем меня сюда привезли, так как задохнулась от восторга. Какой он… Красивый, статный. Кто-то из властителей, наверное.
- Мое имя Бадриэль, - сказал эльф, сел напротив и принялся меня разглядывать.
По спине пробежал неприятный холодок. Оценивает будущую рабочую лошадку? Я мысленно усмехнулась, не столько весело, сколько ехидно – мол, много вы с меня не поимеете, худа, не особо сильна. Разве что выносливостью могу похвастать. Камни ворочать – это не по мне, тут они промахнулись; лучше записали бы в преступники какого-нибудь мужика.
Хотела сказать что-нибудь колкое, но он вдруг приложил палец к губам, призывая к молчанию. В руке появился небольшой жезл с прозрачным камнем-навершием. Эльф провел им по периметру кареты невидимую линию.
Сразу пропали внешние звуки: шелест листьев, лошадиный храп и негромкие переговоры стражей. Наступила полная тишина. Которую нарушил эльф, произнеся:
- Теперь нас не слышно. Им очень хочется узнать, о чем пойдет беседа. Ничего. Пусть помучаются.
Беседа? Помучаются?
По-моему, он говорил что-то не то. Я ожидала сурового допроса с пристрастием, калеными щипцами и возгласами «признайся, смертная, или умри!» То есть, эльф обязан был выпытывать, вызнавать, докапываться до истины.
Но окончательно сразило меня следующее заявление. Тихим, успокаивающим голосом эльф произнес:
- Ты не убийца.
Я ничего не ответила, лишь кивнула. Ком подступил к горлу, а слезы брызнули из глаз сами по себе. Неуклюже размазав их по щекам скованными руками и смешав с присохшим томатным соком, я с трудом сглотнула ком, громко шмыгнула носом и снова кивнула.
- Этого следовало ожидать.
- Чего – этого? – откашлявшись, хрипло спросила я.
- Провокации. Они же не дураки, должны предвидеть, что я пойму подставу… Не плачь, девочка.
Сочувствующий тон произвел обратный эффект. Как это так – не плачь? Меня облыжно обвинили в убийстве, привезли, можно сказать, на казнь, и не плакать? Я захлюпала уже вовсю. Потом спохватилась, что не я одна являюсь жертвой во всей этой истории, и той флейтистке гораздо хуже, чем мне. Поэтому взяла себя в руки, нашла силы прекратить хлюпать – по крайней мере, так громко – и выдавила:
- Мне так жаль… Ее, ту девушку…
- Мне тоже, - вздохнул он. – Мы, как могли, отговаривали ее от поездки и от участия в концерте. Понимали – провокации неизбежны. Но она настояла. Чистая душа, лучшая из лесного народа, Бинриэль была уверена – ее выступление сможет повлиять на установление мира между нашими расами.
Я вздохнула. Вытерла слезы. Спросила:
- Но… тогда кто… убил?
- Нам это неизвестно. Была вероятность, что нам поможешь ты, но поскольку ты тоже жертва, то… Но, возможно, тебе что-то известно?
- Ничего, - я помотала головой.
- Однако призрак почему-то показал на тебя, - в задумчивости произнес Бадриэль.
- Не знаю, почему. Извините.
- Не извиняйся. Ты тут ни при чем. Ведь у тебя же не было с собой артефактов, так?
- Так. Не было.
- И это естественно. На подобных мероприятиях, происходящих при большом скоплении народа, одновременно с обычной стражей присутствует еще и магическая. Не засечь запретный артефакт они просто не могли. Так что все это дело с обвинениями в твой адрес, как я и думал, шито белыми нитками. Они и отправили-то тебя поскорее, чтобы удостоверить: мы свое дело сделали, договор соблюли, с нас и взятки гладки.
Только тут до меня стало доходить: кажется, странным образом мои дорожки никак не пересекаются с рудниковыми отвалами.
На всякий случай все же уточнила:
- Так вы меня не заберете?
Произнесла я это слегка оскорблено – зачем, мол, тащили в такую даль?
Но Бадриэль понял это по-своему:
- Извини, девочка, но скрыть тебя даже на небольшое время мы не сможем, хотя и уверены в твоей непогрешимости. Это было бы слишком подозрительно. Ведь и среди лесного народа есть шпионы.