Страница 96 из 122
В моем поместье Фель числился ночным сторожем. Историю своего сидения на цепи вампир умело использовал, чтобы усмирять дворецкого: «Заткнись, Кладдимор! «Грязь, грязь!» Сам приберись в подвале! Не то подам в суд за пулянье в мою невинную тушку!»
Вы-то, леди и сэры, знаете о невинности Феля много больше, чем Кладдимор!
Улик против Феля у дворецкого не было, а миледи покровительствовала вампиру – и потому Кладдимору приходилось терпеть все-все бескровные выкрутасы Феля. Да и поныне приходится...
Кстати, выкрутасничать мой вампир – мастер!
Вампурика – я пыталась зажать тому пасть, – Фель буквально вырвал из моих рук, заявивши: «Фигу тебе, а не щенка! Только вампиру дано сделать из оборотня нормального человека! Природой дано! Слышь, Марта?! На носу заруби! Вампурик – мой! Личный!..»
У вервольфов – меньше гражданских прав, чем у вампиров. Потому что верфольфы – не насильно зараженные люди, способные трезво выбирать стиль поведения. Вервольфы – плоды древнего родового проклятья. Оборотни рождаются готовыми монстрами: двуличными, с хаосом в сознании, не способными не подпадать под колдовство тьмы.
Мутация передается через пять-семь поколений. И горе-семьи обязаны с первой ночи рождения ставить своего вервольфа на учет в Центре Опеки Оборотней. И обязаны сдавать в ближайшую психушку, как только оборотню исполнится пять лет по дневному счету. Под страхом смертной казни – и для оборотня, и для семьи, – за ослушание!
Счастье, что адвокат нашел нужный нам прецедент!
Возраст оборотня днем и ночью – различен. Наш Вампурик – Лэкс Томс по паспорту, – прибыл к нам двухлетним чернявеньким пупсом. Похожий на цыганенка – круглая умильная рожица, красивые черные кудряшки, карие добрые глазенки, – с наступлением ночи Вампурик обернулся трехмесячным агрессивным щенком. И тотчас сорвался с цепи, державшей его подле будки Миффи. Напал на нырвольфа. И прокусил Миффи правую переднюю лапу прежде, чем моя нормальная собака успела понять, что щенок – реально опасен.
Мгновения колебания Миффи – что же сделать с крохой-кусачкой? – возможно, те мгновенья спасли шкуру злобного щенка от зубов нырвольфа. Фель как раз вышел погулять – и взял проблему воспитания на себя: «Слышь, Миффи?! Не трожь его! Я сам!»
Адвокат поддержал вампира, рассказав нам, что «именно слуга-вампир воспитал сносным псом того парня, судьба которого сорок лет назад стала судебным прецедентом – в нашу, как теперь выясняется, пользу».
Фель заявил нам: «Сам знаю! Поди, давно читать газеты умею! Коли учить щенка, пока тот вот еще – щенок, так, мож, вовсе и не говном вырастет!..»
В лесной глуши бригадой наемников уже строился вольер – три будки, сквозная пещера, дубовые бревна внутри огромной клетки. Вольер занимал широченную поляну, чтобы Тратору с компанией не было тесно по ночам.
Фель потребовал, чтобы для него пристроили каменный домик снаружи, под соснами. Вампир собирался следить за порядком в вольере. И выпускать по утрам на волю оборотней, протрезвевших от тьмы.
Без магии монстров-психиатров удерживать от убийств ночного Тратора-зверя мог только чугун. Хотя Фель хвастался, что и вампиры – магичны по сути, но я в это не верила. Ведь Фель всегда казался мне проще, понятнее и милосерднее, чем Тратор.
В начале осени адвокат – наконец-то! – узнал имя опекуна Тратора и Тумца. То был сэр Роджер Форс – джентльмен, отправивший в Кров и меня!
Сэр Болтун-в-Парламенте опекал Тумца, потому что тролль был найденышем – дровосеки подобрали Тумца в лесу, принадлежавшем лорду. По закону о троллях, если не находился доброволец, готовый оплатить содержание тролля в дурдоме, тогда прирожденному людоеду-не-гражданину отрубали голову. Я решила, что лорд – слишком добрый человек, раз соизволил спасти рогатого урода Тумца.
А Тратора лорд опекал из-за кровного родства. Тратор оказался кузеном лорда!
Мне – увы! – не пришла тогда в голову одна ужасная, но полезная логическая мысль, которая, возможно, смогла бы уберечь меня от скорой беды.
Кровное родство лорда с оборотнем! Догадываетесь ли вы, сэры и леди, что этот факт обещал потомству самого сэра Форса? Увы мне! Об этом я той осенью не подумала...
Час рассвета близился. Небо стало светло-сиреневым. Белая луна умерила яркость. Лиловая Алерси-Сирлеа заспешила на запад. Бурые рваные тучи помчались на юг.
– В дружеской обстановке проще договориться, солнышко! – воскликнул адвокат. – Мы обольстим лорда – морем, лестью и кошельком!
Я вдруг осознала: мистер Тимати уже давно увлеченно тараторит.
– Простите меня, сэр Дракс! Я задумалась и, кажется, всё прослушала! – повинилась я. – Не могли бы вы повторить сначала? Как мы уговорим лорда отдать нам права опекунства?
– Задумались? О чем же, моя дорогая? – заволновался жених.
– Слышь, Вампурик! Кончай шалить! – на весь лес завизжал Фель, наваливаясь на щенка. – Ты это! Того! Ты меня не кусай! Я сам кусаться умею!
– Так о чем же вы задумались, милая? – повторил адвокат, когда Фель умолк.
Я озиралась, ища что-нибудь новое, чтобы сменить тему и не отвечать на опасный вопрос.