Страница 81 из 122
– Подвальник часто бунтует, миледи! То голодовку объявляет, то загрызть меня хочет! Вот я ружьем и предохраняюсь. Убить – не убью. Шкура вампирская – особый сорт. Но и просто боль – Фелю наука!
Я задохнулась от возмущения. Еле отдышалась.
– Вы стреляли в Феля? Стреляли?! Как вы посмели?!
– Чтобы он ел нормально, миледи! Бастовал же! Словно политический болван! А голодного – как же потом загонять?..
Я замерла, не дойдя до места вампирского заточения.
Коридор был просторен, сух, выкрашен коричневой масляной краской – и стены, и потолок. Серые плиты пола – без трещин, новы, чисты.
Дворецкий держал фонарь за крюк, ружье за хвост. И самодовольно улыбался.
Я поставила клетку с кроликами на пол – три толстяка не изволили пошевелиться.
– Как же потом загонять?.. – повторила я конец фразы дворецкого. – Кого? Куда загонять?
– Думалось мне: когда какие-нибудь наследники сюда приедут, обязательно устроят барскую травлю. В наших краях самое у господ разлюбимое дело – вампиров травить. Традиция! У нас тут и леса хорошие, и реки имеются, и овражки глубокие, и пещеры случаются – есть, где вампиру побегать, корявыми следами собак путая. И...
– Вы с ума сошли, Кладдимор?! Какие овражки?! Зачем травить вампира?!
– Так ведь... Их, вампиров-то, для того и покупают, чтобы поохотиться с весельем. Обычное дело. Маркиз, я так думал, для древней забавы Феля купил. И недешево, и не ахти как законно, зато – охота на славу бывает!..
Я буквально подавилась своим возмущением.
Подхватила клетку. И поспешила в подвал, посмотреть: много ли от Феля осталось?!
Осталось от миляги Феля – много. Но стало это всё – сильно озлобленным.
Подвальная комната вампира оказалась теплой, наполненной густым запахом чеснока.
Фонарь высветил мягким розовым светом темную груду костей, сложенных овалом на дощатом полу.
– Привет, Фель! Марта вернулась! – притворно-весело начала я. – У меня были проблемы, друг!..
Кости зашевелились. Неказистый лохматик в серых лохмотьях загремел цепью.
– Мои проблемы – крупнее, Марта-бяка!.. – проныл Фель, скаля гнилые клыки. – Одна цепь паршивая – чего стоит?! И весит – чего?! А, подружка?!
– Море жалости стоит? – предположила я. – Отодвиньте фонарь, Кладдимор! Фель же облезет!
– Да ты не в теме, малышка, чего тут этот скот со мной вытворял! Пулял в меня, как в какого-нибудь подлого гюрлоса!
– Снимите с него цепь, Кладдимор! – приказала я.
– За ключом сходить надо, миледи! Но мы-то его спустим, а он нас – прикончит!
– За себя говори, скот! Тебя прикончу – как пить дать! А про Марту – еще соображу маленько! Хотя... Так вот друзей подставлять – верняк, смерти заслуживает! А, Марта, согласна?
– К хозяйке обращаться по имени нельзя, Фель! – важно заявил рыжий педант. – Обращаться надо вежливо! Вот так: маркиза, миледи, ваше си...
– Бэрримор! Тьфу!.. Кладдимор! Убирайтесь отсюда, Кладдимор! – разъярилась я. – За ключом! За вином! За мозгами, в конце концов, убирайтесь! Я вам велела о Феле позаботиться, а вы – что вы тут делали, негодяй?!
– Заботился, миледи! – не сдался дворецкий. – А если вы, маркиза, с вампиром – родня, так по виду это – не слишком заметно. Разве что – характер... Но... Кто же знал?! Осмелюсь доложить: я – нет, не знал!
– Вы посадили на цепь моего вампира, Кладдимор! – завопила я, сунув в руки-крюки Феля клетку с едой. Вампир жадно принялся за белых толстяков. Я решила, что Феля без меня плохо кормили. – Голодом заморили человека, да?! Да я вас лично кнутом забью, Кладдимор!
– Страсти какие! – перепугался дворецкий. – Не извольте гневаться, миледи! Откуда же я мог знать, миледи?! Мы все тут думали, что вампира скоро загонят. Маленький риск, большое удовольствие – самое веселье для господ! И... Я не знал, что вампир ваш тут – за барина живет!.. Простите меня, миледи! Простите меня за страшную ошибку, господин Фель!
Вампир довольно хихикнул. Третий кролик как раз подошел к концу своей полнокровной жизни...
Позже я простила дворецкому его ошибку. Действительно, откуда Кладдимору – в нашем диком-диком мире, – откуда дворецкому было знать, что и с вампиром можно иной раз обращаться гуманно?!
Но, в первые минуты июньской встречи с Фелем, мое бешенство дошло до того, что я едва сдержалась, чтобы не наброситься на Кладдимора. Мне хотелось проредить рыжую бороду типа, дерзнувшего попортить шкуру моего несчастного друга!..
Пока дворецкий ходил за ключом, я взяла с Феля честное слово, что мой друг-вампир никогда не станет пить человеческую кровь. Я опасалась: униженный местной прислугой, Фель станет вампирить обидчиков, как только его освободят. Но я сочла, что мой вампир и так уже – пострадавшая сторона, и потому было бы слишком жестоко заставлять друга страдать еще и от моего недоверия. Данное мне слово Фель сдержал: жителей поместья на вкус ни разу не попробовал.
У дворецкого хватило наглости заспорить со мной, когда я – позже, жуя пирог, – строго повелела: «Скажите всем, Кладдимор! Никогда не запирать дверь в жилище вампира! Захочет ночью погулять – его право!»
Адвокат поддержал меня, резко заткнув за пояс закона запаниковавшего дворецкого: «Пока Фель не выпил из тебя кровь, Фель тебе – не вампир! Права погулять вампиров лишают после злодеяний, а не до них! Это не кто-то там на базаре, а самый лучший адвокат Офширно говорит!»