Страница 119 из 122
Не знаю, сказал ли Сэм своему шефу, кем было бело-красное чудовище. Но в любом случае, вышелов не стал бы тратить время на розыски призрака, описание которого к солидным бумагам не подошьешь.
Сыск еще дней пять немножечко побесчинствовал в моем поместье. А потом, добыв ворох письменных свидетельств о белом волке и дырявую шкуру, которую пришлось втихаря перекрасить и заляпать кровью, все мои служивые знакомцы отбыли в столицу, оставив меня тет-а-тет с идеей повысить жалованье Арине.
Если ваша прислуга лжет вам в лицо, это не обязательно исключает ее преданность вашему дому. Той зимой в моем поместье имелся всего лишь один цыганенок. А послушаться Вампурик мог только троих: кухарку, вампира и свою няню. Арина хотела обеспечить алиби всем домочадцам. А мелкие хитрости и ловко исполняемая роль дурены-матрены для отвода хозяйкиных глаз – что ж, я и сама так смогла бы, не мне и судить! Если честно, поведение Арины в деле об убийстве меня весьма восхитило.
Всё разрешилось благополучно, если не считать дневной драки Тратора с Фелем, когда оборотень узнал, что болтливый вампир довел кухарку до озверения. Но раны на этих склочных друзьях всегда заживают быстро...
Кроме лорда, троллей и ведьм, последняя уголовная история моей личной жизни пошла на пользу всем: королевству, потому что вскоре его социальными проблемами занялась лично я; полиции, потому что вышелов и Сэм бодрее принялись улучшать ее работу; всем моим домочадцам, потому что все мы узнали настоящую цену друг друга; а также всем жителям поместья, которым сэр Дракс обеспечил со временем почти что рай на земле...
Двумя неделями позже, когда слегка улеглась пыль последней трагедии, мы с Миффи собирались на прогулку. Тратор готовил в путь мою лошадку. Я в ожидании разгуливала по двору, наблюдая как малыши лепят снежную бабу, а Миффи настырно мешает им, мощными ударами лап разбивая комья снега.
Я колебалась: «Написать ли Тимати? Или оставить его в покое?.. Пусть сам решит нашу судьбу!.. Что мне проявить – натиск или терпение?.. Или... Или...»
Цоканье лошадиных подков по ледяной дорожке отвлекло Миффи от хулиганства, а меня – от раздумий. Во двор въехал всадник на черном коне, сопровождаемый белоснежным нырвольфом.
Миффи замерла в недоумении. По ее ошарашенной морде я поняла: оказывается, Миффи понятия не имела, что на белом свете живут белые звери, весьма похожие на нее саму!
– Приветствую вас, миледи! Добрый день, леди Миффи!
Джентльмен без страха и упрека соскочил с коня.
– Мистер Рэксор, познакомьтесь со своей невестой! – весело сказал Тимати своему псу.
Тот подбежал к Миффи. Плюхнулся на снег в паре шагов от нее. И восторженно вытаращил алые глаза, разинув пасть и пуская слюни.
– Идеальная пара! – подытожил Тимати. – Кажется, каждый из них прежде думал, что он такой – один.
Действительно, как и леди Миффи, мистер Рэксор выглядел потрясенным и осчастливленным.
– Где вы его нашли, Тимати?
– Долгая история. Пригодилось даже ваше старое письмо банкротши. И еще куча рекомендаций. И с десяток живых рычагов. Пришлось здорово нажать на хозяина. Ему-то была нужна ваша Миффи. Нырвольфы слишком редки. У сэра Родвига со мной произошла настоящая битва гигантов!..
В тот же вечер я сплавила дворецкого в столицу, придумав для Кладдимора неотложное дело, косвенно связанное с продажей дома леди Глэдис. Избавившись от очей моралиста и от оков морали, я оставила Тимати ночевать на моем ложе.
Описывать столь волшебные ночи совершенно бесполезно. Слова тут бессильны. Когда в море страсти встречаются живые огненные волны и сливаются в единое целое – как описать подобное? Что ни скажи – всё будет почти что ложью. С чем ни сравни – всё будет почти что выдумкой.
– Ты совсем-совсем меня простил, верно? – спросила я на рассвете.
– Глупышка! – ответил Тимати. – Я всегда знал, что мы – идеальная пара...
И только после завтрака я смогла набраться храбрости разрушить идиллию...
Тимати снова увлек меня в спальную. И я решила, что пока наш огонь – силен, у меня есть шанс одержать полную победу. Вырвавшись из рук Тимати, я велела адвокату смирно посидеть на кровати хотя бы минут пять.
– Так долго? И смирно? Еще чего! – возмутился Тимати.
– Я должна признаться, пока у меня еще есть силы не солгать!..
– О, небеса! Марта! Кого тут еще убили?!
– Честное слово, Тимати, мне сейчас совсем не до глупых шуток!..
– Хорошо. Я слушаю, солнышко!
И я выложила всю правду:
– Я беременна, Тимати! И если ты меня бросишь, я не обижусь. Я пойму. Ты имеешь право меня бросить. Я сама во всем виновата. Только я.
Он вскочил с ложа. Бросился к окну. Замер – спиною ко мне.
У меня оборвалось дыхание. Минута тянулась часом.
Когда Тимати обернулся, его лицо ровным счетом ничего не выражало. Гладкий мрамор без эмоций – и всё.
– Будем надеться, что ребенок уродится не вервольфом! Хотя воспитатель на крайний случай у нас, к счастью, есть.
Мне остро захотелось съехидничать по поводу того, что в голосе Тимати не слышно искреннего прощения. Но, внезапно вспомнив поговорку «Где тонко – там и рвется!», я вовремя одумалась.
Поэтому в тон любимому – так же фальшиво ласково! – я подхватила:
– А я надеюсь, что первенцем будет девочка. Тогда с наследством для твоего собственного сына не будет проблем.
Тимати усмехнулся.
Через пару часов сэр Дракс достаточно пришел в себя, чтобы потребовать немедленного венчания – вопреки светским приличиям.