Страница 25 из 27
- Так и любила. Да что любовь, если не судьба ему со мной быть. Знаю, что вернется когда, месяц второй погорюет и снова женится. И все у него хорошо будет. А если бы вернулась, и себя и меня извел бы. Собственного ребенка возненавидел.
- Так что ж это Лидков ребенок? – округлил он глаза. – Ну знаешь, колдовкой ты там стала или кем, а посмотрю на тебя… Дура ты.
Я на то только кивнула.
- Может и дура, да от своего решения не отступлюсь. Уйду туда где ни княжичей, ни колдунов нет.
- Как знаешь, Крыска. – сказал он, задумчиво на меня глядя – Как знаешь.
А потом добавил, все так же меня разглядывая.
- Злится вроде на тебя должен, а мне тебя только жалко.
Так мы до самого вечера и шли, а когда на ночлег ставать стало пора, я ему головой махнула, чтобы дальше шел, а меня здесь оставил.
- Пойдем со мной, Крыска, я тебя обиду никому не дам.
- Не дашь. Да только не хочу я больше к людям.
- Тогда с тобой останусь.
Я же снова головой мотнула.
- Не нужно это. Тебе все равно дать того чего ждешь от меня не смогу. Только мучиться подле меня будешь. А так. И в службе тебе возвыситься удастся, и жену себе возьмешь не простую. Иди Вэйко.
Он же меня обнял порывисто и, помявшись еще немного, ушел в темноту.
Я же села на землю. Где стояла, да застыла, желая камнем стать, чтобы той боли в душе не чувствовать. Хотелось назад броситься, к груди мужа припасть, прощения просить. Пусть и не виновата.
Так и сидела, пока не то уснула, не то бредить начала.
- Что пищишь недовольно? – спросила я у явившейся Крысы.
Она же на задние лапы передо мной встала, да в глаза заглядывает.
- Не вернусь я.
Крыса же опять на четыре лапы опустилась, пропищала, словно рассмеялась. И показался мне в лунном свете на ней золотой узор, как на моих запястьях.
- Что ты тем сказать хочешь? – не выдержала я ее взгляда. – Он меня чуть не волочайкой назвал. Как простить такое?
- Знаю, что простить сложно, – услышала я голос Альвара.
Глаза подняла резко и увидела, как подходит ко мне, на землю ветки бросает. Как Буран, весь серебристой сеткой расшитый рядом с Крысой ложится. А она на его бок забралась, да растянулась от меха густого чихая. Я онемела.
- Снится мне это?
- Не снится, Тиана, - сказал муж мой, опуская рядом со мной, да не касаясь. – Ты можешь злиться, да послушай меня сначала.
- Что ты мне нового сказать можешь?
- А ты послушай, а потом уже решай. – и он начал говорить, не дожидаясь моего ответа, будто боялся, что уйду, не стану слушать его. – Мать родила меня в зиму Года Янтарного Волка…
А я… Я слушала. Слушала и думала о том, что не зря боги нас вместе свели. И что теперь уж точно ни боги, ни люди нас порознь быть не заставят. А кто посмеет тронуть колдуна и колдовку-то?
- Семья моя, Тиана, на границе с Алларией в Таххарии жила. Там колдунам почет особый, потому, когда дар мой проснулся, родители счастливые были, со мной носились. А когда мне десять исполнилось, в ученики одному колдуну отдали. К семнадцати годам я уже по силе с учителем сравнялся, а к двадцати и его далеко позади оставил. Да сталось мне Тиана, влюбиться… - он сглотнул, а я его за руку взяла. – Рэвена хороша была, чем то на Вельвену похожа. И тоже колдовка сильная.
Я же подумала, что если на Вельвену похожа, то ничего хорошего в ней и не было, но перебывать не стала.
- Я за ней как собака привязанная ходил. Все в глаза заглядывал. А когда на признание мое ответила добром, готов был хоть звезды с неба достать. Да только ей не звезды нужны были. Так она до царевича молодого добраться хотела. Я с ним дружбу водил тогда. Не раз в бою бывали вместе, друг другу спину прикрывали. Карист хоть колдуном и не был, а воином знатным. Он меня по плечу хлопал, когда я Рэвене в след вздыхал. А потом их в одной постели застал. А я ж, Тиана, уже браслеты выбирал. Так озлился, что и не помню, что дальше сделал. Только потом, перед царем стоя узнал, что одним заклятьем убил его на месте. За то меня казнить хотели. Да учитель заступился и меня только дара колдовского лишили и из страны погнали. Я же думал, что лучше бы голову сняли. Все смерти искал, под любые знамена вставал. Да не везло. Когда тебя увидел в княжича шатре… озлился очень, не на тебя, а на себя, потому, как понял, что не устою перед твоей колдовской красотой. Боролся с собой, а потом решился. Да только когда ты пришла просить за друга своего, испугался очень. Показалось, что потеряю тебя, вот и вызверился. Ты можешь не прощать меня, да только не гони.
Я же на то сопела, носом в плечо его уткнувшись. Он меня по голове погладил, вздохнул.
- Ты бы ей хоть имя дала, Тиана.
- Кому? – спросила я, заглядывая ему в глаза.