Высота

- Баба Нюра, я за ужином для Глеба Викторовича, - девушка, с трудом сдерживая смех, строго посмотрела на пожилую женщину. – Он в комнате покушает.

- Ааа? – расстроено махнула рукой та. – Замордовал себя начальник! Сейчас горяченького ему запакую в контейнер.

- Вот и спасибо, - девушка расслабленно выдохнула, как после сложного собеседования. Все-таки что Настя, что баба Нюра слишком много фантазируют на их с Булавиным счет. Все не терпится им шефа женить.

- Я тебя только об одном попрошу, милая… - повариха поставила перед девушкой пластиковый контейнер с едой.

- Вилку с ножом вернуть до завтрака?

- Да нет! – махнула рукой женщина. – Ты проследи, чтобы все поел!

Карина непонимающе захлопала ресницами. Среди спортсменов людей страдающих от плохого аппетита она не наблюдала, с чего бы это Глебу не есть? Повариха ее удивление раскусила сразу.

- Эх, зеленая ты еще! – уселась на удобный деревянный табурет кухарка. – У них до соревнований месяц, даже я в курсе! Сейчас готовятся, оттачивают свои «сальтэ-мальтэ». Кузьмич их в такие периоды всех до единого на диету садит! У меня даже примета есть: если бульдог начальский от тефтельки отказывается, значит - уже отужинал вместо кого-то.

- Что? - от изумления у девушки округлились глаза. Она сама недавно смеялась над потолстевшим Дольфом, оказывается все не просто так.

- Ага, что слышала! Бульдожек то наш аки бочка, еле лапы передвигает… да и Ферзь с Настей сегодня ужинать не пришли – верный знак. Усатый деспот начал свои зверства. Ух, Гитлер окаянный! – женщина всплеснула руками, будто это ее на диету садят, и продолжила: - так что уж проследи за начальничком. Ему голодать нельзя. Если пару дней мяса не поест, нас всех вусмерть замучает. Проверено!

- Как это? – не поняла девушка.

- А я им как-то рыбную неделю думала устроить, как раз чтобы перед своими соревнованиями фосфором косточки укрепили, так твой на второй день скандал закатил, пришлось в закрома за колбасой лезть.

Карина бережно взяла в руки ужин Глеба, словно он был дороже золота, и, распрощавшись с болтливой поварихой, направилась к выходу.

В голове роились совершенно безумные мысли, а на губах играла улыбка. С такой стороной жизни профессиональных спортсменов она еще не сталкивалась. Худеющий Ферзь, Булавин, страдающий он недостатка мяса, печальные глаза Насти, с завистью наблюдавшей сегодня, как помощница лопает ванильные пирожки – все казалось таким забавным, словно она стала героем комедийного фильма.

***

По комнате будто ураган прошелся, разбросав повсюду мужскую одежду. Карина уже не удивлялась, за три недели эта картина вставала у нее перед глазами с завидной регулярностью. Глеб, который относился к категории суровых педантов во всем, был крайне аккуратен на работе, в спорте и даже в любимом авто, за порогом собственной спальни превращался в типичного представителя мужского пола. Включенный ноутбук на полу, испачканные в какое-то масло джинсы на подоконнике, пропахшая потом футболка посреди кровати. В этом хаосе только часы и мобильный телефон всегда лежали на своем месте – аккурат на сиденье стула у входа. Сколько раз она по забывчивости порывалась устроить свою попу на швейцарских часиках любимого, уже и сама не помнила. Попытки переложить «богатство» ни к чему хорошему не приводили. Из пылкого любовника Булавин в мгновение ока превращался в жестокого феодала и требовал вернуть свое добро на Родину.

В конце концов, и к этому привыкла, стул на входе перестал ассоциироваться со стулом, а разбросанные вещи постоянно спешащего куда-то мужчины уже не нервировали, а вызывали улыбку. Если вещи валяются, значит - он уже закончил с прыжками.

- Карина, это ты? – послышалось из душа.

- Нет, это не я, это Кузьмич! – пробасила девушка. – Карину украл домовой и сказал, пока ты не приберешься в комнате, ее не выпустит.

Мужчина в ванной весело засмеялся.

- Что ж, никогда не думал, что скажу подобное, но… Кузьмич, организуй мне какую-нибудь девицу приятной наружности. Спинку потереть надо!

- Ах ты, старый развратник! – с наигранной злостью девушка ворвалась в душевую. – Девчонок, значит, захотел? Приятной наружности? Ух, я тебе сейчас устрою!

Булавин откинул подальше, ставшую вмиг неважной, мочалку и довольно посмотрел на раздевающуюся девушку. Нет, определенно, он никогда к этому не привыкнет! Да и как можно привыкнуть? Она, то собранная и строгая, то веселая и озорная, то нежная и отзывчивая, то обидчивая и ранимая. За три недели рядом с ней он сам помолодел лет на десять и совершенно забыл, каково это засыпать или ужинать в одиночестве, каково раскладывать свои вещи или плевать в потолок от бессонницы, каково одиноко цедить коньяк, глядя, как колышется на ветру старый фонарь. Много чего забыл… Даже в душ одному ходить стало неинтересно.

Карина сбросила последний рубеж обороны – маленькие кружевные трусики и нацелилась к нему в душевую кабинку.

- Куда? – Глеб придержал дверь.

- К тебе! – удивилась девушка. – Спинку тереть! Или сегодня у тебя планы на другую банщицу?