Высота

- Скажи это сам.

- Я люблю тебя, Карина, - сказать было совсем не сложно. Правда, как она есть. Прячься от нее, беги - бесполезно.

Карина мурлыкнула, как кошка, и вновь опустила голову ему на плечо. Бесконечно долго можно было бы лежать так. Рядом она, прильнула всем телом, за окном ночь, а на душе - счастье. Пусть бы рассвет не наступил никогда.

- Что ты сказал?

Сквозь сон услышал Булавин. Глаза распахнулись.

- Глеб, ты сказал, что любишь меня?

Рядом на кровати сидела давешняя свидетельница и ошарашено пялилась на него.

- Черт, что ты здесь делаешь? - прохрипел он, просыпаясь окончательно.

- Я... - девушка пододвинулась поближе. - Андрей сказал, что ты меня звал...

- Черт! - партнер был в своем репертуаре.

- Так ты меня любишь? - она опять принялась за свое.

- Тебя - нет! - он чуть не взорвался от гнева. Что за напасть такая? - Все понятно? А теперь оторви свою очаровательную попку от моей кровати и ступай искать любовь в другую комнату. Я спать хочу.

Девушка чуть не заплакала. Даже в тусклом свете луны можно было рассмотреть, как ее глаза стали влажными.

- Мне некуда идти, - надула губки Карина. - Все комнаты заняты, а Андрей сказал...

- Знаю я, что сказал тебе Андрей! - прервал монолог Булавин.

Она хлюпнула носом и замолкла, выжидательно глядя на него. Глеб еле сдержался, чтобы не выругаться. Приди она хоть на пару часов позже, он бы, не задумываясь, помахал ручкой и уехал домой. Но сейчас... Три часа ночи.

- Ладно, - Булавин подвинулся на край кровати. – Похоже, делать нечего. Ложись спать здесь.

- Спать? - она удивленно переспросила, будто рассчитывала на что-то другое.

- Да, именно спать! - тоном, не терпящим возражений, повторил мужчина. - Как малыши в детском саду, у тебя ж не так давно это было. Я здесь, а ты там.

Она вся сжалась, как от обиды, но спорить не стала.

Через пять минут Глеб снова отключился, но Карина больше не снилась.

К счастью, другая Карина тоже повела себя благоразумно, и до рассвета время пролетело незаметно.

Проснулся Булавин с первыми лучами солнца. Вокруг стояла такая тишина, что было слышно, как тикают на руках часы.

Он огляделся и тяжело вздохнул. Ничего не изменилось. Кровать в гостинице, полуобнаженная девушка рядом и звонкая пустота внутри.

Привычная тоска накатила мгновенно. Ничего не меняется. Время, которое должно бы лечить, в этот раз упрямо сопротивлялось. Где бы ни просыпался, сколько бы ни напивался - всегда одно и то же. Каждое утро мыслями возвращался в совершенно другое время. В первое утро без нее.

Хотелось на секунду закрыть глаза и представить, что она рядом и никуда не ушла. Притянуть к себе поближе, вдохнуть любимый запах и прошептать на ушко о том, как соскучился.

Сколько еще будет тянуться эта проклятая агония?

Девушка рядом пошевелилась и раскрыла глаза, но в комнате кроме нее никого не было. От Булавина и след простыл.

***

Лешка удивленно смотрел на телефон. И чего это шефу не спится после гулянья в такую рань?

- Слушаю Вас, Глеб Викторович, - он ответил на звонок.

- Привет, - судя по голосу, Булавин находился в каком-то магазине. – Тебе цветы еще нужны?

- Цветы, мне?

- Ну, ты ж вчера просил букет роз! Я сейчас как раз цветы покупаю, могу и тебе привезти.

Ферзь отнял от уха телефон, покрутил в руках. Нет, это ему не снится.

- Шеф, вы звоните мне в семь утра, потому что решили привезти цветы?

- Не, если тебе не надо… - Булавин был какой-то странный. – Тогда я беру только себе.

- Да мне Кузьмич уже принес… - Лешка бросил взгляд на букет цветов в мусорном ведре. – Но все равно спасибо.

Когда шеф положил трубку, парень еще больше впал в задумчивость. Видимо, вчерашний безумный день решил сегодня продолжиться. Буквально вечером этот день преподнес ему новый сюрприз, и Лешка пока не знал, хороший или плохой.

Кузьмич исправно притащил букет и конфеты, качество того и другого, на удивление, оказалось хорошим. Осталось сходить с конфетами в разведку к всеведущим медсестрам и вручить элегантный веник Катерине. Просто, как грабли!

Вот только на первом же этапе блестящего плана все пошло наперекосяк.

Недавняя медсестра встретила его радушно. Оказалось, она здесь не первый десяток лет и знает подноготную каждого работника, как свою собственную. Молодые вертихвостки-медсестрички, занудный анестезиолог, хирург, штопавший его, и даже старшая медицинская сестра – у всех были свои маленькие грешки, о которых любезно рассказала сердешная Варвара Николаевна. Был уже поздний вечер, когда Ферзь попытался намекнуть, что и судьба травматолога Катеньки его волнует, но здесь медсестру как подменили. Она аккуратно отставила кружку с чаем, вернула пациенту початую коробку конфет и выпроводила в палату. Лешка совершенно ничего не понимал. Все ведь так замечательно шло! И контакт налажен, и в доверие втерся, и подсластил – многократно опробованная методика, и такой сбой!