Страница 22 из 76
Наиболее достойные любви наиболее несчастны в ней.
Этьен Рей
Raised By Swans - Old Fires
В середине сентября Алекс сказал, что хочет показать мне Испанию - родину своих предков. Что тут говорить, это было очень заманчивое предложение, ведь я давным-давно мечтала побывать в «Раю на земле»[1], а Алекс об этом знал. Мне снова пришлось врать мужу, я сказала ему, что Алёше назначили отдых у моря, это поможет нам пережить зимние простуды с наименьшими потерями для его бронхов, а в Каталонии воздух пропитан хвоей и это вдвойне полезно. Муж согласился, только он не знал, что лечиться мы едем не вдвоём, а втроём. Вот это враньё было самой омерзительной частью моего романа с Алексом, но, как известно, какая же бочка мёда, без ложки дёгтя, так что…
Мы прилетели в Испанию ночью, самолёт приземлился в Барселоне в аэропорту Эль-Прат, и это было невыразимо захватывающее зрелище, ведь этот волшебный город вытянут вдоль моря, и ночью из самолёта тысячи или даже миллионы городских огней, порт, виадуки, ярко-синяя горящая башня Акбар, подсвеченные соборы Тибидабо и Саграда потрясли моё эстетически восприимчивое сознание своей красотой. Барселона оказалась городом моей мечты: готические здания, маленькие балкончики, уставленные причудливыми растениями, улицы, вымощенные гранитной плиткой, восхитительный по своей красоте порт, заполненный круизными лайнерами, яхтами принцев и нефтяных магнатов, лазурное море, кристально чистое даже в порту, и солнце такое тёплое, ласковое и нежное в сентябре. Барселона покорила меня навсегда, и увидела я её благодаря Алексу. А он светился, как Новогодняя ёлка, так что я стала даже бояться, что с него вот-вот начнёт слетать золотая пыль.
Мы гуляли по городу, держа Алёшу за руки, и люди, скорее всего, думали, что мы семья. Похоже, именно это и нравилось так сильно Алексу, ведь он в Испании был далеко не впервые - знал Барселону так хорошо, будто это был его родной город. Мы обедали в самых невероятных местах и дегустировали наивкуснейшие блюда и вина, и владельцы этих мест знали Алекса по имени, жали ему руки и тепло улыбались.
Я спросила его:
- Почему ты чувствуешь себя в этом городе так, будто находишься у себя дома? Ты ведь американец?
Он ответил, улыбаясь:
- Моя мама из этих мест!
Я тут же испугалась возможного знакомства, но его так и не последовало. Несостоявшаяся встреча была, с одной стороны, облегчением для меня, ведь я совсем не тот человек, которого стоит знакомить с мамой, но с другой, теперь было очевидно, что Алекс отводил мне ту же роль в своей жизни, что и я сама себе – временной игрушки в его руках. Моя привычка не зацикливаться на плохом выручила меня и на этот раз: я наслаждалась видами, морем, солнцем, нереальной красотой города и его людей – улыбчивых, открытых, неизменно приятных.
Tovelo Over
Нагулявшись по Барселоне, мы отправились на побережье Коста Брава, что означает в переводе с испанского Берег Смелых. Я была потрясена: даже в самых радужных моих мечтах и снах никогда не было подобной красоты! Всё побережье Коста Бравы – это чередующиеся золотые пляжи, скалы и их выступы, покрытые хвойной порослью, гроты и бухты, живописные лагуны. Море здесь необыкновенно прозрачное и синее, скорее даже лазурное. Краски настолько сочные, что кажется, будто ты находишься не в реальном месте, а в картине мечтательного и весьма одарённого художника.
Кристально чистый морской воздух, тёплый ласковый сентябрьский ветер, солнечные лучи уже совсем не жгучие, а томительно тёплые, буквально растапливающие, призывающие нежиться на золотом чистейшем песке. Пляжи почти пустынны, и мы наслаждаемся этой идиллической красотой практически в полном одиночестве. В это время на испанских курортах отдыхают уже только испанские и английские старушки: коротко и аккуратно постриженные, в брендовых очках, они скромно восседают в белоснежных креслах на всё ещё открытых террасах набережной. Бабушки так упорно не сводят своих жадных глаз с Алекса, что я невольно понимаю: красота – страшная сила!
Море просто волшебное: всё ещё тёплое и настолько солёное, что можно просто лежать на воде, почти не прилагая никаких усилий во имя своего спасения. Его цвет не просто влечёт, он околдовывает своей лазурной красотой, вызывая стойкое желание купаться снова и снова, что Алекс и Алёша и делают, почти не вылезая из воды.
Алекс совершенно мокрый и уставший лежит рядом со мной на золотом песке, и я не знаю, чей цвет краше, этого песка или смуглой кожи этого красавца, потемневшей ещё больше от загара. Он щурится из-за солнца, пытаясь смотреть на меня, его чёрные мокрые ресницы смешно порхают, стараясь защитить от солнечных лучей янтарные радужки - да, здесь, на солнце, они оказались янтарно-карими, а не тёмными, какими я их видела раньше. По его смуглой коже сползают солёные капли моря, сверкают на солнце, вызывая во мне непреодолимое желание целовать его широкие плечи, сильные руки, его мужественную, невыносимо сексуальную и лишь слегка рельефную грудь. Я мечтаю языком собирать с его кожи морские капли, но, разумеется, сдерживаю себя. Вместо поцелуев касаюсь его плеча кончиками своих пальцев и провожу ими по мягким волнам его красивых, идеальных в своей наполненности и изгибах мышц.
Не знаю, почему Алекс так широко мне улыбается, может, догадывается о том, какие потребности вызывает во мне практически постоянное созерцание его обнажённого тела. Я уже давно подозреваю, что он умеет читать мои мысли, но Господи, как же он красив, как безумно, невозможно он красив! Его тёмно-синие шорты, в которых он купается, так сексуально обтягивают узкие бёдра, и этот его живот с линией тёмных волос сводит меня с ума и не только меня.
Бедные бабушки! Как же мне их жаль! Я то мучаюсь только днём, а ночью… ночью обладатель этого выдающегося тела ублажает меня всеми немыслимыми способами, балует и балует, так, что мне кажется уже, что ненасытнее меня и нет женщины на Земле!