Я так хочу

– Важно ни то, как громко ты орёшь, а как дышишь! – воскликнул Френк, напряг впалую грудь и со свистом выпустил воздух: – Главное дышать! Это все умеют.

Руки Стюарта замерли. Он улыбнулся Вуду через плечо и заиграл военный марш.

– О, да! Это не сложно, – хихикнула блондинка в джинсовых коротких шортах, плюхаясь Вуду на колени.

– Вот и я говорю: петь – фигня! Не суть!

– Да ну! – Волосатая рука Джозефа появилась на кофейном столике, наполнила Линин бокал, и утащила пустую бутылку на пол.

– Вот тебе и "ну"! У Стю поставленный голос, а он всегда будет бэком!

Раскачиваясь на стуле, Тим громче ударил по клавишам. Френк повысил голос до крика:

– Потому что владеть экспрессией и заводится по заказу дерьмово трудно! Это надо иметь в голове такую хреновину, чтобы включать драйв и выдавать энергетику, а не бездушно лобать. Нужна креза!

– Ага, такая, как у тебя, – поскрёб бороду Ривера, – без голоса и слуха.

– Да в унитаз спусти весь грёбаный диапазон! На концерте он нафик не нужен! Фэны отрываются, а не слушают! Они хотят обоссаца, хотят сорвать крышу! Умение делать шоу – суть! И Кит замочит любого в этом! А споёт и дурак. Даже наш толстый Джо, – он поцеловал Лину, хлопнул по ляжкам блондинку и приложил ладони рупором ко рту:

– Стю, придурок! Хватит уже нас поливать, приглуши свой сейшн! Не видишь девушки заткнули уши!

– Тише Френки, – Тим перешёл на нежный вальс. – Мы знаем, что твою луженую глотку беречь не надо.

Ривера разразился диким хохотом.

– Ох, мать же твою! Философ с диапазоном мартовского кота треплется о Китовских четырёх... певчих! С ручным тембром! – Он застучал кулаком по колену. – И, о... о маньячных тренировках сутками! Сколько? Сколько лет уже Стю?

– Двадцать пять.

– Ой, не могу! Четверть века!? Там же на отработку дикции согласных ушло, святые угодники, дюжина!.. – Джозеф захлебнулся пивом, встал на четвереньки, кашляя и отплёвываясь:

– Кхе-кхе... И всё... нафик не нужно! Иисусе, ты только ему... не говори! Поживи ещё Френки!

– В задницу октавы, Джо! Да-да! Нужен шаманский магнетизм! Чтоб энергия пёрла!

– Сам ты, задница! Давай в Аспене помычишь ты, а? Вмиг сдохнешь под объедками со своим, этим... шаманским магнетизмом, оторванным по гланды!

– А попробуем!

Лина попыталась снять с себя горячую руку, которая обняла плечи и дёргалась с Вудом. Она смотрела на мужчин из-под тяжёлых век, сопротивляясь желанию, закрыть глаза.

– Вот дурак, – отдышался Ривера. – Ты же не берёшь без писка Ре-Ми первой.

– Могу! Спорим!

– Ладно. Сожрёшь потом свои волосатые лопухи.

– О!.. Это, то, о чём я подумала? – блондинка повисла на шее Вуда.

– Уверен, детка, ты подумала о его концертных наушниках.

– А, ага... Круто! А что с ними?

– Слишком долго выбирал.

– Иди ты на хрен, Джо! Как я, по-твоему, проглочу их?

– Не знаю. По частям.

– Долбанный псих! Они же мне внутри все порвут!?

– Ещё как. Толчок будет твоим кошмаром. И позором.

– Да пошёл ты! – Вуд поднялся, грубо скидывая девицу.

– Иди-иди, Френки, тренируйся! – хрипел Ривера, перекатываясь с пола на диван.

Зажимая зубами сигарету, Стюарт истово заиграл оперу Вагнера "Гибель богов" – отрывок знаменующий смерть Зигфрида. Показав ему средний палец, Вуд исчез в глубине бильярдной, громко хлопнув дверью.

– Иди ко мне, chica, – Джозеф притянул блондинку под бок. – Этот грубиян тебя не достоин.

– Но... где же Кристофер? – поморгала Лина, наводя резкость.

– Да, кто его знает, corazon, – щекоча визжащую девушку, отозвался Джозеф. – За ним трудно следить. В глазах рябит. Не вижу здесь Чака с Кёртисом. Это плохо.

– Может они ушли? – обернулась Лина к дверям.

– Скорее – укатились, – засипел Джозеф. – Они ж – дрова. В смысле гитары. Кит никуда без них. Я, например, своих красоток дома держу, – оттопырив полные губы, он исследовал пальцем застежки на блузке блондинки. – Расчехляю только по нужде. Вот так: одну за другой, – он сосредоточенно вынул пуговицы из петель. – И Стю так же. Френки правда таскает в карманах палки. Но это такое, – он покрутил пальцем у виска. – Детина у нас глупая, сама видела. А Кит бродяга, где гитары, там и живёт. Хочешь, позвоним ему?

– Нет, не нужно! – она замахала руками, опрокидывая почти полный бокал. – Ох, что-то я устала…

– Ага, – хмыкнул Джозеф, – вижу. Иди, давай, спать, corazon. И мы пойдём, – он подмигнул девице.

– Вы тоже уходите? – пробормотала Лина, нетвёрдо поднимаясь. – Тогда, я сначала проведу вас...

– Да ты не переживай, – ухмыльнулся Джозеф. – Еще успеешь. Иди, отдыхай.

Она с трудом преодолела бесчисленные ступеньки на второй этаж. И споткнулась на пороге спальни. Свет из коридора вклинился в сцепленные тела, вырвав нецензурный протест из глубины кровати. Лина отступила и медленно прикрыла дверь. Ведя пальцами по гладкой штукатурке, она пошла вдоль стены, разыскивая свободную комнату.