Я так хочу

Сквозь ровные полоски жалюзи, Лина посмотрела в палату. Взгляд остановился на мониторах сбоку от кровати. Приборы издавали легкий мерный писк. Она прислонила горячий лоб к стеклу, собирая смелость.

– К этим звукам невозможно привыкнуть.

Пряча руки в карманах больничной рубахи, рядом остановился Стюарт. Заросшее рыжей щетиной лицо осунулось и похудело. Зеленые глаза нездорово блестели.

– Ты подстриглась... Давно приехала?

– Только что.

Тим кивнул и протянул руку. Придерживая на груди синий балахон, Лина обняла друга.

– Почему он совсем один? Где охрана?

– Экономия. И кроме того, не от кого охранять, – он пожал плечами. – Последние зеваки ушли вчера. Умирающий – скучный парень, у него в запасе одна новость. Последняя.

– Как вы?

– Френк свалил к "Kasabian", а Джозеф, пока в Ницце. Потом вернется в Испанию, у него в горах Альпухарры ранчо, бывшая жена. И, как оказалось, сын.

– А ты? – Лина погладила худое плечо и тревожно взглянула на искусанные губы.

– Что мне станется, я-то снаружи – Стюарт кивнул на бокс. – Хорошо, что успела. Завтра его отправляют домой. Знаешь зачем?

– В Калифорнии разрешена эвтаназия.

– Кто мог знать, что Мария решиться? Мать его первая опасность.

– Вторая.

– Тоже не веришь в несчастный случай.

– Где она?

– Рядом. Как и я.

– Тебе нужно поспать.

– Теперь, да.

– Дождись меня, ладно? Я лишь... поздороваюсь.

– Само собой, – Тим откашлялся и деликатно отвернулся. – Буду около медсестры.

Мурашки бегали по предплечьям и стыли пальцы, когда Лина приоткрывала дверь. Она вошла в холодную палату и замерла. Взгляд прыгнул в изножье кровати.

Первое, что бросилось в глаза – несуразный силуэт – длинный Гулливер без одной части. Плети рук вытянуты под простыню вдоль узкой груди, она слегка поднималась в такт жужжанию аппарата, вентилирующего лёгкие.

Лина долго следила за эфемерным проявлением жизни, считая выдохи, и не решаясь. Боялась вернуть старые фобии, взглянув в любимое лицо? Или не выдержать жалости?

Она подошла к кровати и остановилась сбоку.

Острый нос и скулы резко выступали на фоне впалых глазниц и щёк. Идеальные геометрические углы под тонкой серой оболочкой. Во рту и в ноздрях прозрачные трубки. Зачесанные на одну сторону черные с сединой волосы волной прикрывали лоб, вторая половина черепа гладко выбрита, как и подбородок. Халатный брадобрей оставил на коже мелкие царапины.

Лина прикрыла рот ладонью.

Чисто выбритый и причесанный Кит, казался зализанным гимназистом. Желание задушить Марию, смело другие чувства. Она наклонилась и, быстрым, яростным движением взъерошила жесткие волосы.

– Думал, так отделаться от них? Глупый!

Покинув отделение, Лина сделала по коридору два шага, прежде чем столкнулась с красными, безумными глазами миссис Берри.

– Неужели! – воскликнула Мария, отталкивая Тима. – Явилась, дрянь! Не стыдно? Все сбились с ног разыскивая её! Отведи её в машину! – обернулась она к широкоплечему спутнику в деловом костюме.

– Я никуда не еду, – вздохнула Лина, испытывая сюрреалистичность момента. – Кто-то еще будет кофе? – она вдавила кнопку автомата.

Стюарт загородил собой незнакомца и сложил руки на груди:

– Ты слышал приятель.

Средних лет мужчина неуверенно покосился на миссис Берри.

– Нужно немедленно поговорить, неужто не понятно? – Мария схватила плечо и развернула лицом.

– Говори, – Лина отхлебнула горячий кофе, рассматривая родственницу поверх бумажного стакана.

– Я не буду здесь говорить! Это больница, а не лавка!

– И правда. Тогда не говори. Я знаю, чего ты хочешь. Мой ответ – нет.

– Что?! – На щеках Марии выступили красные пятна. – Кем ты себя возомнила, выскочка несчастная?

– Женой, – Лина швырнула стакан в урну, и нашла силы улыбнуться.

– Фиктивной, забыла? А я, родная мать!

– Тогда молись за здоровье сына. Это лучшее, что ты можешь сделать для него.

– Как ты смеешь так говорить со мной! Молись, как-бы тебе не оказаться на его месте, и не сдохнуть первой!

– Я буду осторожна, – пообещала Лина.

– Оглядывайся! – сбросив больничную накидку в ноги, Мария кивнула спутнику и они зашагали к выходу.

– Она тебе угрожает, – нахмурился Тим. – Кто знает, какой дьявол поселился в ее черепушке... Где ты остановилась?

– Еще ни где. Но не волнуйся, она не причинит мне вред. Я знаю способ себя обезопасить. И надеюсь, – Лина посмотрела на двустворчатую дверь отделения, – его тоже.

Тим проследил за взглядом и кивнул:

– Она вернется.

– Не сомневаюсь.

– Что будем делать?

– Сперва поговорим с врачом.