Дела семейные

Глава 18.

 

Стараясь взять себя в руки и хоть немного успокоиться, Сергей отправился не в больницу, а домой. Он рассчитывал на то, что и Ольга и Дима в это время как раз будут с Лизой и у него будет немного времени на то, чтобы привести в порядок мысли и перестать пылать гневом. Из той информации, что предоставил ему Олег, стало очевидно, что Антон Черкашин был женат дважды, причем второй его брак до сего дня так и не расторгнут. А это значило, что подбивая клинья к его дочери, мерзавец был женат! И вот этого уже Абвинцев стерпеть не мог. Как не мог понять, какими мотивами руководствовалась Ольга, когда давала этому паразиту зеленый свет.

А ведь она и в самом деле привечала Черкашина. Частенько приглашала его на семейные обеды-ужины, ни одно мероприятие в их доме не обходилось без его участия в последнее время, да и в клуб, где Антон был совладельцем, Ольга частенько пыталась затащить Лизу. Звала и его, но поглощенный своими делами, он редко мог вырваться ради праздного отдыха в компании далеко не симпатичных ему людей – Сергей Абвинцев слишком отличался от всей этой гламурной богемы, к которой принадлежала его жена. И пусть он сделал имя в бизнесе, и был вхож практически в любое общество, предпочитал проводить свободное время на работе, ну или с семьей.

Но дома успокоиться у Сергея не вышло. А все дело в том, что практически в дверях, он столкнулся с сыном. Дима собирался покинуть родной дом и даже вещи собрал.

- Что случилось? – удивленно поинтересовался он у сына.

- Я ухожу. Совсем. Даже не так, - Дима усмехнулся, - скорее, уезжаю.

- Не понял? – Абвинцев - старший перехватил сумку у собственного отпрыска, и, схватив за руку, потащил вяло сопротивляющегося молодого человека в свой кабинет.

Вошел, бросил его сумку на диван, и жестом указала Дмитрию на кресло.

- Садись. Рассказывай, какая муха тебя укусила.

- Эту муху зовут Ольга Николаевна Абвинцева, - хмыкнул Дима, но в кресло опустился, оперся локтями о колени, опустил голову, сгорбился весь.

Лиза пришла в себя полторы недели назад. Она билась в истерике, плакала, кричала, порывалась вскочить с больничной койки и куда-то бежать. И ему, и матери потребовалось немало терпении и сил, чтобы успокоить девушку. Но без специальных препаратов это казалось почти невыполнимым.

И лишь только несколько дней назад Лиза почувствовала себя лучше. Она не успокоилась до конца, но уже переставала все время плакать и биться в истерике. Они даже смогли поговорить.

- Что с тобой случилось, малявка? – тихо спросил Дима, опускаясь на стул у кровати и сжимая ладошку сестры. – Что ты натворила?

- Прости, - Лиза всхлипнула, но даже не подумала огрызаться на его обращение, хотя в последние годы и дня не проходило, чтобы она не ответила ему чем-нибудь этаким. – Что-то я и правда расклеилась.

- Зачем ты это сделала? Вот зачем? Все же уже хорошо было. Ты поправилась. Я даже и подумать не мог, что ты вернешься к прошлому.

- И я не могла. И не собиралась, но… - девушка попыталась улыбнуться пересохшими губами, но у нее это не получилось, - я только один глоточек… думала, нервы успокою, расслаблюсь, а потом… все как-то само… а когда напилась, уже совсем не соображала, что делаю. Я даже не помню, как таблетки глотать начала. Честно, – по щеке ее потекла соленая капля.

- Ладно, - Дима чуть сильнее сжал ее ладошку, - не реви только. Прорвемся. Ты только поправляйся скорее и все будет хорошо. Слышишь меня? На этот раз, все будет хорошо.

- Не будет, - в очередной раз всхлипнула Лиза. – Она меня теперь точно за Черкашина замуж выдаст. Даже спрашивать не будет, хочу я или нет. А я не хочу… он… он мне угрожал. Сказал, что увезет куда-то и изнасилует, а потом, папе видео подкинет. И тогда, ничего другого не останется, как меня за него замуж… а потом я сбежала и… машина… Там была машина. Она как-то так резко появилась и я вообще не поняла, откуда она взялась… Знаешь, так страшно было, отвратительно просто… я стою и ноги словно приросли к асфальту, а она на меня прямо несется… красная и большая, и у водителя глаза на лоб вылазят и по лицу струйка пота катится… у него такое лицо перекошенное, а потом… потом тот… который с сережкой и… - она говорила и говорила, сбивчиво, сумбурно, глотая окончания и перескакивая с одного на другое, заикаясь и теряя нить рассуждений.

- Все, все… - Дима похлопал сестру по руке. – Успокойся. Никто тебя никуда не отдаст. Ни о каком Черкашине и речи не идет, слышишь меня? Ты его больше вообще не увидишь, если сама не захочешь. Это я тебе обещаю.

- Она ведь и Дашку твою тоже…

Дима вздрогнул при упоминании Даши, а Лиза, не обращая внимания на его состояние, продолжила:

- Я же была в колледже в тот день. Ну, помнишь, ты меня просил? Так вот, я туда пошла. Ну, сразу в общежитие, мне там сказали, что она уже уехала и мне надо у куратора справляться. Я и пошла… к куратору. А там была Рита. Она подруга Дашки твоей и вот она-то мне все и рассказала.

- Что рассказала?

- Что маменька наша с Дашей твоей встречалась. Наплела той с три короба, что-то про твою свадьбу с Михайлиной наговорила. Ну и еще там грязи добавила, чтобы наверняка. Дашка переживала очень, а тут еще и это распределение к черту на куличики… короче, все к одному… так что это она во всем виновата. Только она.

- Лиз, успокойся только, хорошо? – Дима успокаивал сестру, а у самого внутри все кипело от ярости.

Они с матерью так и не поговорили с момента его возвращения. Не было времени, возможности… Лиза занимала все их время. но теперь… теперь, когда этот вопрос снова всколыхнулся, Дима почувствовал, как внутри у него все переворачивается.