Страница 207 из 215
Уже в конце 19 в. исследователи решитльно отказывались начинать историю Лация «от основания Города», события, традиционно относимого к 753 г. до н.э.620
К заболоченным низовьям Тибра проявляли интерес ещё прямоходящие и неандертальские жители полуострова. Безусловно, называть их «первыми римлянами» можно лишь с иронией, так же, как и людей разумных разумных древнекаменного и среднекаменного века, посещавших семь знаменитых холмов. Пеласгическое население неолитической поры, вне всякого сомнения отлично знало эти местности, но особого стремления освоить их не проявляло. Лишь в медном веке на нижнем Тибре появляется по-настоящему оседлое пеласгическое население, то есть сформировавшееся под мощным воздействием из индоевропейского балканского региона. Выдающийся итальянский антрополог Дж.Серджи назвал их представителями «средиземноморской расы»621, в незапамятные времена вышедшей из Восточной Африки, что в наше время, разумеется, решительно отрицается. Невозможно также согласиться с усердно поддерживаемой Дж.Серджи теории автохтонизма, согласно которой современные итальянцы являются прямыми потомками туземного «лигуро-сикульского» населения Апеннинского полуострова, начиная чуть ли не с неолита.
После фундаментальных исследований Пигорини-Гельбига-Модестова так же невозможно стало сомневаться в заселении в бронзовом веке нижнего течения Тибра протолатинами – носителями культуры террамар622. Как убедительно доказал В.И.Модестов, это была первая мощная волна вселений италиков на полуостров, позднее перекрытая второй волной (оскско-умбрской).
Примечательно, что при множестве попыток «доказать чистоту крови» и «проследить генетическую преемственность» каких-либо народов Европы с их далёкими предками, практически никто не пытался рассуждать на эти темы относительно римлян. Это объясняется тем, что ещё в древности множественность корней латино-римской общности не вызывала никаких сомнений. Лаций представлялся тигелем в котором из множества исходных групп выплавились латино-римляне.
Первым компонентом, безусловно, должны считаться пеласги, носители так называемой «апеннинской культуры». С генетической и демографической точек зрения именно они стали основой для формирования латинской общности.
Вторым компонентом следует назвать ахейских («микенских») поселенцев. Их численность была слишком мала, чтобы «разбавить пеласгическую кровь». Однако, культурное воздействие оказалось достаточно мощным и существенно изменило образ жизни и хозяйствования аборигенов.
Третий компонент – протолатинский. Носители культуры террамар проникли в низовья р.Тибр в значительном числе, возможно сопоставимом с численностью аборигенов-пеласгов. Поэтому следует говорить не об ассимиляции, а о паритетном смешении. Никаких следов конфликтов между пришельцами и местным населением археологические исследования не выявили. Мирный характер сосуществования подтверждается также полным переходом туземцев на язык пришельцев. В результате вознила общность племён, говорящих на латинском языке в самой ранней его форме.
Четвёртым компонентом стали тирсены, один из «народов моря». Освоив вначале тирренское побережье севернее устья Тибра, они начали активное продвижение вглубь полуострова и соприкоснулись с формирующейся латинской общностью. В результате этого соприкосновения образовалась группа фалискских племён, которые очень многое заимствовали из тирсенской культуры. В отличие от латинского языка в фалискских наречиях сохранялись неизменными гласные серединных слогов, ряд древних окончаний, однако монофтонгизация дифтонгов aie, au произошла раньше. Индоевропейские инлаутные *-dh-, *-bh- перешли в -f- (в латинском языке перешли в -b). Произошла замена инициального протоиндоевропейского gh на f (foied, ср. лат. hodie). Имели место: палатализация комбинации d+i в полугласный i- (foied, от fo-died, утрата конечного s, хотя бы перед некоторыми звуками (cra, лат. cras).623
Дж.Батони «Бегство Энея из Трои»
Именно с тирсенами связана легенда о «троянских корнях» римлян. В поэме Публия Вергилия Марона «Энеида» она вопплотилась в следующем сюжете:
Троянскому герою Энею приснился павший в бою Гектор и сообщил о том, что враги ворвались в город. Стремившегося пасть в последнем бою Энея остановила его мать, богиня Венера (Афродита). Она убедила сына не погибать за обречённый город, но спасти всех, кого можно. Со стариком отцом на плечах и малолетним сыном Юлом Эней созвал уцелевших троянцев и увёл на лесистую гору. Там беглецы построили корабли и отплыли прочь.
Один предсказатель направил Энея на Крит, другой – в Италию, третий отослал в царство мёртвых. Ещё один угрожал поеданием собственных столов. Троянцы странствовали шесть лет. На одних берегах их встречали враги, на других - чума, на третьих угнездились чудовища (Сцилла с Харибдой, кровожадные гарпии, одноглазые циклопы).
Похоронив в Сицилии отца, Эней посетил Северную Африку и после бурного романа с карфагенской царицей Дидоной отправился, наконец, к латинским берегам.
Получив предсказание, что от его рода произойдёт народ, которому суждено покорить мир, Эней прекратил скитания и отправил послов к царю Латину просить убежища, мира, союза и руки его дочери Лавинии. Но приключения не прекратились, только после долгой войны Эней одержал победу и троянские пришельцы нашли себе место в Лации.
Долгое время считалось, что легенда о «троянских корнях» римлян была привнесена в Рим поздно, когда римлянами была покорена Эллада, «в Лаций суровый, привнесшая искусства». Но в конце 19 в. исследователи установили, что в основе легенд об Энее лежат саги, восходящие к 11-9 вв. до н.э.624. «В селении Пратика ди Маре на месте древнего Лавиния была обнаружена керамика, восходящая к ХП в. до н. э. Это сразу углубило историю Лавиния по сравнению с нашими недавними представлениями на несколько веков. Там была найдена линия из 13 алтарей в составе сакрального комплекса, относящегося к VI в. до н. э. Однако входящее в него сооружение, как показывают найденные осколки керамики, было построено на месте более древнего. Отсюда следует, что место это издавна, а не только с VI в. было священным. Находится оно на расстоянии немногим более 4 км от Лавиния, что почти совпадает с данными Дионисия в рассказе об основании Лавиния Энеем. Эти находки позволяют более обоснованно судить о степени достоверности античной традиции о предыстории Рима»625 И эта находка – не единственная.626
О пятом компоненте – оскско-умбрском – речь пойдёт в следующей книге.
Lochner-H?ttenbach F. Die Pelasger. Wien, 1960
Peet T.E. The Stone and Bronze Ages in Italy and Sicily, 1909
Trump D.H. Central and Southern Italy before Rome. London, 1966
Клягин Н.В. Происхождение цивилизации (социально-философский аспект). М., 1996
Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса. М.,1983
Модестов В.И. Введение в римскую историю, тт.1, Спб., 1902
Модестов В.И. О происхождении сикулов. «Журнал Министерства народного просвещения», 1897, ноябрь, сс.177-230