Страница 199 из 215
Гротта ди Пертоза
Кампо Периколи
Л.Пигорини был склонен считать постройку в Гротта ди Пертоза делом рук носителей культуры террамар и даже объявлял её «молитвенным центром» террамарцев-протолатинов. Что ж, страстно увлечённому своим делом исследователю вполне можно простить игру фантазии…
В Гротта дель Цахито археологами был собран материал, сходный с обнаруженным в Гротта ди Пертоза. До сих пор не объяснён смысл странной процедуры, совершаемой обитателями этой пещеры. Они раскладывали на каменных плитах и помещали в сосуды глиняные комки. Больше всего, конечно, это напоминает детские игры, но, возможно, действиям придавался и некий смысл.
К «пещерникам» следет отнести и людей оставивших археологические памятники Кампо Периколи у горного массива Гран Сассо, Кампозавро на горе Монте Табурно близ Беневенто, а также некоторые другие. Большие высоты, на которых находятся эти памятники, зимой покрыты снегом, что указывает на временный характер этих летних лагерей скотоводов.
Итак, повторимся, открытые археологические памятники создают у нас странное впечатление невнятности и неопределённости, зыбкости и шаткости. Но отчего?
По полуострову прокатилось эхо «катастрофы бронзового века».
4. Катастрофа бронзового века
«Катастрофа бронзового века», «бронзовый коллапс» (англ. Bronze Age collapse) –так англоязычные археологи называют период в Восточном Средиземноморье, переходный от бронзового века к железному. Период, ознаменованный воистину апокалиптическими обрушениями в хозяйстве, крахом культурных традиций, включая грамотность, исчезновением целых держав и многих населённых пунктов.
В чём причины и как это произошло?
В данной книге неоднократно упоминалась теория Т.Мальтуса. Британский учёный сформулировал закон, по которому прирост населения, происходящий в геометрической прогрессии, обязательно превышает прирост потребляемых эти населением материальных ценностей, который происходит в арифметической прогрессии.
Невозможно «сегодня быть богаче, чем вчера, а завтра - богаче, чем сегодня», что бы там лживо ни утверждали проповедники буржуазной «рыночной» экономики. В любом процветании изначально заложены его конечные пределы. И эти пределы были достигнуты гораздо быстрее, чем это могло произойти, потому что восточносредиземноморские страны пошли по пути специализации.
Египет и Междуречье превратились в экспортёров зерна. (Кстати, эту функцию Египет будет выполнять позднее и в Риме, и в Византии). Киприоты вывозили бронзу. Хетты монополизировали производство первого железа. Минойские критяне и сменившие их ахейцы стали специализированными морскими грузоперевозчиками.
Одним из толчков, ускоривших «катастрофу бронзового века» стал экологический и энергетический кризис. Массовое исчезновение лесов на Востоке (а в Египте их и без того вообще не было) было связано не только с растущими потребностями в древесине для строительства жилья. Сооружение сотен отправляющихся за оловом кораблей приводило к истреблению гектаров отличного леса. Выбора энергетических ресурсов у мира в бронзовом веке не было. Для получения движения – мускульная сила людей и животных и – гораздо реже! – сила текущей воды и дующего ветра. Для получения тепла при выплавке меди и обжиге керамики – исключительно сжигание древесины. Если уже законы Хаммурапи вводили высокие штрафы за вырубку деревьев, то к 13 в. до н.э. положение стало просто отчаянным. Сокращение площади лесов приводило к росту засушливости климата, который, в свою очередь ускорял исчезновение лесного покрова. Харви Вайс, профессор ближневосточной археологии из Йельского университета пришёл к выводу о наступлении мощной засухи в Восточном Средиземноморье к началу 13 в. до н.э.596 Вот он – четвёртый шаг к «катастрофе бронзового века».
Население стран восточной цивилизации росло, а зерна стало не хватать. Общества Египта и Междуречья начинают экономить, сворачивая «дорогостоящие программы», такие, как масштабная золотодобыча, строительство монументальных храмовых, погребальных и дворцовых комплексов. Но это оказалось лишь кратковременной полумерой. Тогда египтяне и месопотамцы сворачивают экспорт зерна, тем самым сведя импорт бронзы к необходимому минимуму: «Не до жиру, быть бы живу!»
Что, в свою очередь нанесло удар по их торговым партнёрам. Как и следовало ожидать, для них кризис оказался куда сильнее, поскольку они производили «товары длительного пользования» тогдашней экономической системы всего Восточного Средиземноморья. Зерновой вопрос у хеттов всегда стоял очень остро, несмотря на то, что их численность была куда ниже численности египтян. Голодные времена случались у хеттов и прежде, например в 1250-1230 г. до н.э., но тогда египетская помощь выручала их. Теперь же Малая Азия, Кипр и Сирия оказались предоставлены сами себе. При этом «включить режим экономии» они смогли только с невиданным напряжением сил – ресурсов для этого было мало. Пятый шаг к «катастрофе бронзового века»!
Пираты
Но кризис всегда развивается по нарастающей. Ещё больше пострадали окраины восточной цивилизации, которые оказались в отчаянном состоянии. Обеспечивавшие их товаропотоки резко иссякли, торговля оловом и медью практически прекратилась. Выше уже отмечалось, что для восточной цивилизации Греция, Италия и острова должны были служить всего лишь периферией, перед которой Восток не берёт на себя никаких обязательств. Регионализация экономики Восточного Средиземноморья дала возможность некоторым племенам добиться некоторых успехов, однако этот же фактор поставил их в полную зависимость от экономической конъюнктуры Востока. Впервую очередь – от экономического здоровья зернопроизводящих экономик Месопотамии и Египта. Таким образом, египетский насморк оборачивался для Греции, Италии и островов бубонной чумой.
И вот тут Юго-Восточная Европа не согласилась разыгрывать в трагедии роль принесённой в жертву окраины восточной цивилизации. Она избрала другую роль – стать родильным домом цивилизации античной! А какие роды проходят без мук и крови?
Разумеется, торговля не могла остановиться, что называется, «на полном скаку». У перевозчиков олова, меди и бронзы некоторое время продолжали скапливаться металлы, всё ещё привозимые, но уже не покупаемые бывшими восточными потребителями. Шестой шаг к «катастрофе бронзового века» был последним. С прямолинейной первобытной логикой ахейцы и средиземноморские островитяне решают переработать избыточный металл в оружие, которое можно будет обратить против тех же бывших восточных торговых партнёров.
Но в какое оружие?
Пришло время пиратов-десантников. До этого пехотинцам практически не уделялось внимания. Достаточно вспомнить практически голую, вооружённую неудобными щитами и маленькими топориками египетскую пехоту. Она представляла опасность лишь многочисленностью и послушностью. Конница, как род войск вообще отсутствовала на Востоке. Там же, где лошадей использовали в бою без упряжи, сёдел и стремян успехи боевого применения всадников оказывались более, чем скромными. Угрозу представляли только неповоротливые массивные колесницы. «В этот первый период развития военного искусства достоинства воина определялись силой, подвижностью, выносливостью и ловкостью во владении оружием. Очевидно, с другой стороны, что человек, который до встречи с противником сделал переход с полным вооружением, находился в менее выгодных условиях, чем тот, кто прибыл на место без утомления, со свежими силами и мог развить всю свою энергию в рукопашном бою. Это обстоятельство, по всем вероятиям, дало повод к употреблению лошадей на войне и к изобретению боевых колесниц. Некоторые писатели, напротив того, утверждают, что причиной, побудившей к принятию боевых колесниц, было желание представить сражающимся с ними воинам более выгодное, как бы командующее положение над противником. Между тем, судя по всем древним источникам, несомненно, что подобного желания не было, так как колесницы служили только как средство передвижения; они довозили знатнейших предводителей до противника, и с них они только бросали свое метательное оружие, затем сейчас же соскакивали и вступали в рукопашный бой холодным оружием; возничий же поворачивал и останавливался недалеко, спиной к фронту, готовый к немедленному отъезду. Если воин был ранен или на него сильно наседали, то он мог отступить к своей колеснице, вскочить на нее (что было очень нетрудно, так как она была не высока и без заднего щита) и быстро умчаться от дальнейшей опасности, к своему войску»597.
И будущие корсары отыскали наиболее эффективное оружие против восточных армий.