Страница 5 из 6
Ребенок с так называемыми «ограниченными возможностями» мало того, что успешно учится говорить, читать, писать и думать – мы открываем в нем еще и удивительный мир души, его чутье, его способность и через 10, и через 20 лет сохранить в этой душе то, что мы называем «памятью сердца». А память сердца, быть может, и есть самое главное в человеке.
Следует, однако, внести некоторую ясность. «К Ромене!» для Виталика, едущего в машине мимо моего дома, вовсе не означает какой-то несусветной любви и привязанности. Это означает приехать на урок и работать. Вставая с пола и направляясь к дивану, ребенок идет учиться, а не развлекаться. Я для него педагог, совместно мы не развлекаемся, а трудимся, да еще как! И на всю жизнь ребенок запоминает именно наше сотрудничество, а не добрую тетю, с которой можно прекрасно провести время, не сильно напрягаясь.
Это о детях. Поговорим теперь о родителях. Я с бесконечным уважением отношусь к людям, которые не оставили своего ребенка сиротой при живых родителях, к папам и мамам, чья совесть не позволила им отречься от малыша. Взять-то они его из роддома взяли, но дальше что? Как растить, чему учить? Ничего, как-нибудь справимся – есть логопеды, есть коррекционные школы, в семье растут еще дети, есть игрушки, книжки, мультики. Слава Богу, опыт имеется, что-нибудь и сами придумаем.
Шестилетний Миша, поразивший меня своим восприятием классической музыки, был особенным ребенком еще и в том смысле, что в окружающей действительности ориентировался очень плохо, а лучше сказать, вовсе не ориентировался. Папа всячески развивал его физически. Он утверждал, что физическое развитие в конечном итоге приведет Мишу к развитию умственному, а потому до квартиры, расположенной на четвертом этаже, Миша добирался пешком за ручку с папой. Папа подбрасывал его до потолка, разминал ему руки и ноги, подтягивал, вытягивал, словом, делал все, что мог. Затем к делу подключили меня, поскольку я находилась поблизости, наслаждаясь летним отдыхом. Для начала я посоветовала родителям положить на стол перед Мишей фотографии папы и мамы – пусть научится пальцем показывать, где папа и где мама, уж папу от мамы и маму от папы он отличить должен. Я объяснила родителям: постепенно мы будем сначала по отдельности, а потом попарно прибавлять к этим двум карточкам изображения предметов, которые постоянно оказываются у него перед глазами и которыми он, так или иначе, пользуется. Где тут тарелка, а где ложка, где диван, а где стул, где трусики, где майка, где сандалии, где сапожки – пусть отличит одно от другого и поймет, что каждый из этих предметов имеет свое название, и это название надо запомнить. Если вы просто возьмете ребенка за палец, поднесете этот палец к изображению на карточке и затем со словами «покажи, где котик» поможете ему ткнуть пальцем в изображение котика, то это будет не совсем то, что требуется. Ребенок должен сравнить, понять, выбрать и запомнить. Ничего этого Миша не умел. Слова для него ничего не значили, он их не понимал. И конечно, Миша гораздо скорее научился показывать пальцем, где папа, а где мама, чем делал это с тарелкой и ложкой. Еще бы!
Мишиным родителям я сказала: «Идете вы с ним купаться в море – положите на дорожке какую-нибудь поперечину, бревнышко либо дощечку. Всякий раз говорите ему “Переступи!”, пусть совершит это действие по команде. Постарайтесь приучить его выполнять команду “возьми”. Поднимаете к потолку – “высоко”, показалось море, но до него маленькому Мише топать и топать – “далеко”».
Эти слова определяли не предмет, а ситуацию, в которой тем или иным образом оказывался Миша, а в первом случае еще и действие, какое он должен был осуществить. Один их родителей другого моего ученика поделился с папой Миши коллекцией подходящих карточек, так что поле деятельности было вполне обеспечено.
Уезжая, я оставила родителям Миши номер своего телефона, а также электронный адрес своего племянника (Тимур на это согласился, а что еще ему оставалось делать?) – звоните, пишите, задавайте вопросы. Первый звонок раздался в сентябре, сразу по возвращении моем в Москву, второй – 8 марта. Папа Миши сообщил о дальнейшем физическом развитии сына и просил о новой встрече приближающимся летом. Если фотографии папы и мамы Миша продолжает сравнивать, то до всего остального дело как-то не дошло. Что тут можно сказать?
Может быть, занятия Мишиного папы не самый удачный пример участия отца в воспитании и образовании ребенка, но, по крайней мере, это не безразличие, не отстранение, а желание быть со своим ребенком во всем, чего бы это ни касалось.
Многие родители перепоручают обучение ребенка исключительно педагогу – он этому обучен, дело свое знает, кому же и заниматься, как не ему? И первое место в этом отношении занимают отцы, опять-таки – не все, разумеется, но многие. Вот как это зачастую выглядит.
Отец приводит ребенка ко мне на урок, и на этом его обязанности заканчиваются – он сделал все, что должен был сделать. Папа садится на табуретку в коридорчике между комнатой и кухней и углубляется в созерцание своего планшета – происходящее в комнате его не интересует. Время от времени на лице его вспыхивает улыбка: суббота, 11 часов утра, выловил из утренней развлекательной программы что-то забавное и от души веселится.
Это по субботам. В будний день он привозит с собой довольно громоздкий компьютер, устанавливает его у себя на коленях и сосредоточенно, не отрываясь от дела, работает. Нас с ребенком он не удостаивает ни единым взглядом.
Есть еще один папа с компьютером. Этот папа время от времени отрывается от компьютера, вглядывается и вслушивается, пытаясь понять, о чем мы разговариваем с его сыном, после чего возвращается к работе. Папа без компьютера, зато с мобильником, постоянно отлучается, уходит в глубь коридора, до кого-то дозванивается, либо этот кто-то звонит ему.
– Скажите, вам неинтересно, как и чем занимается ваш сын на уроке? Как он ведет себя, отвечает ли на вопросы, слушает ли мои объяснения? Всякий раз я по крупице добавляю что-то новое к тому, чем мы занимались на прошлом уроке, вы же должны знать, что дома делать?
– С ним жена занимается. Вы ей позвоните и объясните.
Мало того, что я провела уроки, я еще должна позвонить каждому из своих учеников домой и рассказать в подробностях, чем мы занимались. Так можно и на скрипке учить играть, и на фортепьяно – по телефону. Почему нет?
Как-то в Петербурге я проводила семинар для родителей детей с синдромом Дауна. Не могу сказать точно, сколько было мам на этой лекции, но отец был один. Очень показательно. В Калининграде не было ни одного. Как мамы, так и папы любят своего ребенка совершенно одинаково. Хотелось бы только, чтобы усилия по его обучению были совместными в полном смысле этого слова. Обязательно! От этого выиграют все.
Папа, как известно, глава семьи, отцы в большинстве случаев осуществляют общее руководство, всякого рода частности их не касаются. Мама ездит с ребенком на уроки, исправно сидит с ним у меня на диване с карточками, книжками, картинками и тому подобным обучающим материалом, процесс отлажен, жена – человек надежный и со всем справится сама. Однако я знаю семью, где папа и мама поменялись ролями – мама работает, а папа сидит дома с ребенком. Папа – композитор, сочинения типа прелюдий, сонат и симфоний сейчас не в ходу, а писать расхожие песенки сможет и захочет не каждый уважающий себя выпускник солидного музыкального заведения, каковым является Московская консерватория. По этой причине папе поручена работа по хозяйству и уход за ребенком.
Ребенок ухожен, обут, одет, накормлен, папа варит дочке вкусные супы, гуляет с ней, во время прогулки носит ее на плечах, по ходу дела объясняя в подробностях все, что попадается им на глаза. Если маршрут проходит вдоль речки, папа рассказывает дочери о водоемах, употребляя именно это слово: речка – это водоем, а водоемы бывают разные, к водоемам, помимо рек, относятся также озера, водохранилища и все в этом роде. За лекцией о водоемах следует лекция о декоративных насаждениях, ибо они с Мартой незаметно для себя оказались на территории оранжереи. Перед тем как забраться папе на плечи, сесть в такси либо за столик в кафе (дело происходит в Вильнюсе), Марта должна сказать несколько развернутых фраз соответственно тому, что она собирается делать. Этим фразам я обучаю ее на уроке, в целом она с ними справляется, теперь их надо довести до совершенства. Разъезжая по городу на папиных плечах, Марта не произносит ни слова, а папа этого и не требует.