Страница 97 из 105
Нравственный человек много делает ради своих друзей и ради отечества,
даже если бы ему при этом пришлось потерять жизнь.
Аристотель.
Понимание того, что я все еще живу, пришло, как всегда, вместе с болью. Очнулась я от того, что затекшая из-за неудобной позы шея нещадно ныла. Разлепила веки и застонала от рези в зрачках. И снова зажмурилась, чтобы лишний раз не травмировать высушенные глазки. Дернулась – и снова застонала, на этот раз от резкой боли в спине и руках.
- Вот интересно: я когда-нибудь проснусь в этом теле без мата?! – скрежеща зубами, просипела я.
Во рту, что называется, кошки отдыхали.
- Это, как я понимаю, вопрос риторический и ответа не требует. Или же тебе нужна точная дата столь значимого события? – вопросили откуда-то сверху.
Я застыла в ожидании, что после гласа с небес меня поразит молния высочайшего гнева.
Учитывая, что меня в последние дни много раз били и не только головой, и не только по ней многострадальной, не стоит удивляться, что голос Накириэля я на пару секунд приняла за ответ высших сил. И не надо смеяться! Я бы на вас посмотрела, если бы вас так помотало, как фиалку в болоте.
Открыла один глаз и медленно скосила его вверх. Призрак маули висел надо мной в метрах четырех. В позе, будто на кровати развалился, положив ногу на ногу. Воин подмигнул мне. Я облегченно выдохнула и поморщилась от боли в спине. Ребра сдавило так, словно на них кирпичи грузили. Оглядела себя. Ничего особенно нового не увидела. Руки по когти забинтованы тугим бинтом, то же самое сделано и со спиной, и с грудью, со всем корпусом и бедрами, так что можно сказать, что одежда у меня есть. Но, кроме бинтов и серых просторных шортиков на мне не было ничего.
Кривясь, села и огляделась уже по сторонам. Итак: достаточно большое, теплое и сухое помещение. Без окон и дверей. Из светло-коричневого отполированного камня. Размером метров в двадцать пять квадратных. Постель здесь заменяла большая ступенька, выдолбленная в камне. В противоположенном конце комнаты была небольшая полочка, на которой устроилась миска с парой плодов местного фрукта, названия которого я так и не запомнила, и большой глиняный кувшин. Но, самым удивительным было то, что в этой комнате не было углов. Все они были либо скошены, либо просто отсутствовали. Были лишь слабые намеки на них. А сам потолок постепенно сужался кверху в одну точку, из которой лился приятный золотой свет, создавая неподдельное ощущение уюта и тепла. Как бы не смешно, это ни звучало, но я б сказала, что нахожусь в капле, как ее рисуют в мультиках.
Села, придерживая бинты сбоку. В этом не было нужды – о моих ранах капитально позаботились – просто сработал инстинкт придержать болючее место при движении.
- И куда я попала на этот раз?
- О-о, это поистине легендарное место, - тут же отозвался дух маули, - тюрьма Тимирая. В этих казематах кто только не сиживал в свое время. Если бы маули так не чтили некоторые традиции, здесь стоило бы сделать место уединения.
- Тюрьма, значит. И давно я тут?
- День и две ночи, - послушно отчитался призрак, все так же плавая где-то над головой. – Я уже начал опасаться, что ты проспишь все самое интересное, и мы не успеем поговорить.
- И что, в твоем понимании, самое интересное? – спросила я, гипнотизируя кувшин.
Накириэль все понял без слов. Кувыркнулся в воздухе. Подхватил сосуд и поднес мне.
В жизни вкуснее воды не пила. Видимо, город обзавелся местным вариантом минеральных вод.
- Как что, суд, конечно!
Я кивнула, не отрываясь от горлышка.
Призрак хмыкнул и отобрал кувшин.
- Все, хватит пока, а то плохо станет.
Я едва не расплакалась от обиды, но смолчала. Дух вернул кувшин на полочку и подплыл ко мне. Устроился на полу напротив и выжидательно уставился.
- Я должна что-то спросить?
- А как же возмущенные вопли, что тебе здесь не место, что никаких преступлений ты не совершала и вообще…?
Я поморщилась и медленно пристроилась к теплому камню стены.
- Я не настолько верую в собственную непогрешимость и праведность каких бы то ни было властей, чтобы устраивать подобные спектакли, к тому же мне просто лень.
- А ты умнее, чем кажешься, - заметил дух с мягкой улыбкой.
- Это комплимент или оскорбление? Я слишком плохо тебя знаю, чтобы распознать.
- Я уже говорил, что хотел бы стать тебе другом.
- Друзья не бросают, когда происходит такое! А ты унес свой призрачный зад!
- Ты обвиняешь меня в собственной глупости! – возмутился маули. – Тогда, скажи: какой падший пойдет на маули во время утраты контроля!? Ты – майарайя, к тому же раненая. Он – вадраай, и на сильных эмоциях от воссоединения со своим хактом! То, что ты осталась цела не иначе, как чудо милостью Великой Матери, не назвать. – дух возмущенно ударил кулаком об пол, от чего на камне появилась небольшая ямка.
- Чего? Ты вообще о чем? Сам же утверждал, что я самая-самая. Или мне нужно было их всех там бросить?!
Накириэль схватился за голову. Я смутилась окончательно.
- Ладно, не злись. Все понимаю, глупость сделала. Но, в свое оправдание могу сказать, что я ничего не решала. Оно, как-то само вышло.
Дух поднял на меня заинтересованный взгляд.
- Само, говоришь?
Я молча кивнула.
- Хорошо, думаю, стоит начать с самого начала.
- О, это я знаю. Сначала ничего не было, потом случился большой бум…
Бац – маули отвесил мне звонкий подзатыльник. Да так, что я чуть кончик языка себе не прикусила.