Страница 23 из 105
Пятеро продолжали что-то втолковывать своему начальнику, усиленно жестикулируя, но не повышая голос. Тот, наконец, не выдержал и поднял руку.
- Умолкните! - вроде бы приличное слово, а прозвучало хуже, чем "заткнитесь". - Я уже понял, что вам ничего поручать нельзя, вы потеряли мое доверие. Я останусь вашим наставником, просто потому что других нет, но вашим манеером больше быть не желаю. Пусть с вами другие разбираются! Если вы настолько не цените свои жизни, то пусть так! Мне плевать, но вы не думаете и о ваших маули! Вам и на них плевать? А такую безответственность я терпеть не буду. Не хочу хоронить их, а перед этим наблюдать их агонию!
Пятерка потрясенно молчала. Видимо сейчас произошел исторический момент, и он произошел из-за меня, а точнее из-за того, что эти вояки меня не прирезали сразу. Я не настолько глупа, чтобы не понимать очевидного. Этот безликий у них главный и судя по тому, что его называют наставником, пользуется большим уважением, но он же считает меня опасной, как я поняла, шпионом.
- А что, у вас тут война? - наклонилась я к уху полукровки.
- Что вы! Уже давно мирно живем! Последняя пятьдесят лет назад закончилась. Мой отец на ней был и дед.
Пятьдесят лет... этот тоже что-то говорил про пятьдесят лет. Почему мне кажется, что я явно что-то упускаю, кажется, что еще чуть-чуть и я что-то пойму, причем очень важное, но нужная мысль ускользает.
Безликий развернулся и направился ко мне. Я вцепилась похолодевшими пальцами в лавку. Теперь, после такой пламенной речи, меня точно никто защищать не станет.
- Только быстро! - почти выкрикнула я и зажмурилась. В следующий миг мне в подбородок уперлось что-то холодное, а Веорента с криком отскочила от меня.
Я открыла один глаз и увидела, как этот упер мне под подбородок странное волнообразное лезвие кинжала с стремя клинками, по-моему похожими сражались в Индии в древности, но я не уверена, могу лишь сказать, что вместо страха я с восхищением уставилась на оружие.
Я никогда не была фанаткой холодного оружия, даже более того, всегда считала себя пацифистом, но то, что этот воин держал в руках, и не было оружием. Это было произведение искусства. Я аккуратно сняла свой подбородок с кончика лезвия и с придыханием, не отрывая взгляда от клинка, произнесла:
- Дай, посмотреть, подержать, на минуту!
"Ой, дура!" - охнула моя соображалка.
По залу прокатился дружный ошарашенный вздох.
Дэмиандриэль крутанул клинок и протянул мне. Я взяла его дрожащими пальцами, едва не роняя голодную слюну на стол. Это не кинжал. Это музыка фантазии самого лучшего из оружейников. Два волнообразных, обоюдоострых клинка, насажанных на одну рукоять-петлю, чтобы продевать в нее пальцы, фиксируя тем самым оружие в руке и прикрыть ладонь при ударе. Из внешнего плетения петли выступает третий клинок, более коротки и узкий, видно для простых и резких тычков. Вот так дашь в челюсть противнику, и она останется на клинке. Два других лезвия словно языки пламени широкие, чуть сужающиеся к кончику. Метал светло-голубой, почти белый. Сверкает и переливается словно алебастр на свету. Рукоять дорогая, но такая, чтобы было удобно держать в ладони. Лезвия украшено с обоих сторон всевозможными символами.
- Нравится? - спросил кто-то.
Я кивнула, не в силах оторваться от созерцания.
- Это... это...у меня просто слов нет!
Я дотронулась до одного лезвия и тут же порезала палец. Пара капель скатились по клинку и тот моментально покрылся сеткой черных трещинок. Мерцание пропало. Я охнула, а клинок тут же пропал, растворился в воздухе. Безликий схватил меня за руку.
- Простите! - с тоской начала я, понимая, что за такое уродование меня и четвертовать мало.
Он же не слово не говоря, просто смотрел на порезанный палец, а потом сжал мою ладонь в своей.
- Впусти меня! - велел он, но я не знала, что это значит.
Правда, я моментально вспомнила слова Алана про расслабление и подумала, что может быть этот же метод поможет и здесь поэтому прикрыла глаза и постаралась забыть про все. Сколько мы так стояли, я не знаю, но холодная перчатка успела нагреться от моих пальцев. Я уже подумала, что ничего от меня больше не нужно и попыталась открыть глаза, но не смогла, а перед внутренним взором появилось белое пламя. Я словно была в центре белоснежного костра на черном фоне небытия. Миг и огонь сменил цвет на красный, как у моих ладоней и волос. Еще миг и вокруг меня уже полыхает черные языки пламени, уже на белом фоне. У этого пламени не было дыма или искр, только сами потоки живого огня. В абсолютной тишине слышу, как сгорает моя одежда и как ластится ко мне огонь. Словно большой кот лезет к ладоням, умоляет, чтобы его погладили. И нет в душе страха, нет удивления, а только ответная ласка к этому костру. Он кажется родным, близким, знакомым. Я уже поглаживала особенно настырный поток правой рукой и кажется, будто пламя стало ярче, будто мурлычет, поскуливает от удовольствия. И все резко заканчивается.
Сквозь вату в ушах слышу чей-то крик.
- Почему мне никто не сказал, что она больна?!
- А когда было говорить, если ты ее за горло схватил?!
- Маулэя, Ника, девочка! - голос Веоренты.
- Ника, Ника, возвращайся!
Я разлепила веки и чуть не завизжала от ужаса. Я была на руках у этого безликого монстра. Он все так же продолжал держать меня за руку. Попыталась вырваться, но не тут-то было, хватка у этого паразита просто стальная. А вокруг столпились все: пятерка, безликий и Веорента с покрасневшими глазами.
- Пусти меня! - закричала я, извиваясь, как уж на сковородке.