Страница 8 из 8
Но Миры на вычисленном месте не оказалось.
Пораженный д'Орман встряхнул затекшими пальцами и пожал плечами. Хорошо, тогда в качестве маяка можно использовать звезду Бетельгейзе.
Но и она не помогла. Да, имелся большой красный гигант точно таких же размеров, но на расстоянии ста трех световых лет от того положения, которое он должен был бы занимать по его расчетам. Недоставало ста трех световых лет! Но это же нелепо! Это привело бы к обратному отсчету!
Д'Орман не мог унять внутреннюю дрожь. Он нерешительно начал рассчитывать позицию Солнца, исходя из той возможности, о которой начал смутно догадываться.
Да, он совершил прыжок во времени, но не в будущее, а в прошлое. К тому же и машина времени была плохо настроена, так как, умчавшись сама дальше, она оставила его примерно в 37 000 году до новой эры.
Мысль д'Ормана замерла, как бы готовясь к новому испытанию. А существовали ли вообще люди в эту эпоху?
Он с тягостным ощущением повернулся к молодой женщине, которая сидела, поджав ноги, на полу каюты. Он сделал ей знак встать на колени. Протянул свои руки. Анодальная сила, которая должна будет при этом возникнуть, перенесет их вместе со звездолетом на Землю.
Однако д'Орман с удивлением отметил, что женщина не сделала никаких попыток приблизиться к нему. Ее темные глаза, различимые в рассеянном свете кабины его монокапсулы, смотрели на него равнодушно.
Судя по всему, она ничего не поняла. Д'Орман поднялся, подошел к ней, взял её за руку и знаком показал, что надо встать на колени.
Она гневно вырвала свою руку. Ошеломленный, он взглянул на неё и сообразил, что женщина решила больше никогда не служить ему нодальным подспорьем. Вместо этого она подошла к нему, обняла и поцеловала его.
Он оттолкнул женщину. Затем, сам пораженный своей грубостью, ласково потрепал её по плечу. Медленно, очень медленно он подошел к своему креслу пилота, сел в него и начал просчитывать орбиты, отклоняющее воздействие ближайших звезд, количество оставшейся в его реакторах энергии. В итоге д'Орман пришел к выводу, что ему понадобится семь месяцев, чтобы достичь Земли своим ходом. Времени предостаточно, чтобы научить молодую женщину хотя бы основам человеческой речи...
Первым четко произнесенным ею словом было его имя. В её устах оно звучало как Айдон. Это было искажение достаточно известного ему имени, чтобы направить мысли д'Ормана в правильную колею. Теперь он знал, как следовало окрестить её.
Когда он посадил звездолет на обширную девственную планету, покрытую зелеными лесами, она уже вполне могла изъясняться, хотя и не без трудностей. Но страстность и усердие, звучавшие в её голосе, почти целиком скрадывали в ней черты, говорившие о ней как о существе другого мира.
Отныне в ней легко угадывалась Ева, прародительница всего человечества.
КОНЕЦ