Страница 91 из 124
Через пятнадцать минут из-за угла вышла Ксюша и оглянулась, словно кого-то искала. Илья мигом развернулся к ней спиной, оказавшись нос к носу с плакатом, вещавшим крупными красными буквами на тему вреда СПИДа на будущих детей, а Ксюша, уверенно процокав каблуками мимо него, вдруг воскликнула:
- Лера! Молодец, что пришла… Ну что, едем в тот мексиканский ресторанчик??
Буря с любопытством посмотрел вслед Ксюшиному голосу и обнаружил рядом с ней еще одну женщину с короткой, мальчуковой стрижкой (терпеть он не мог короткостриженых баб!) и омерзительным костлявым псом в руках – свидетельством самого что ни на есть, по мнению Ильи, отсутствия постоянного мужика. Стриженная скривилась в поуулыбку и низко пророкотала (ну точно, трансвистит, не иначе! Но это сто пудов не нормальная баба… Волос нет, собака тощая, голос – как у бульдозера… Страсти-мордасти!):
- Привет, Ксюш. Как осмотр? Да, поехали, давненько там не была…
И они двинулись по коридору вместе, но Буре теперь уже было не до них. Он развязно заплыл за угол и, оглядев пятерых беременных, занимающихся кто чем: кто в телефоне ковырялся, кто музыку слушал, кто в журналах с младенцами колупался, будто этот глянец мог им чем-то помочь в их безнадежном положении, - присел в единственное свободное кресло и стал ждать, когда же они все, наконец, свалят. Лезть в кабинет без очереди ему показалось очень опасным для здоровья.
Очередь продвигалась довольно быстро: каждую девушку осматривали не более пяти минут, и вот, в коридоре уже осталось четверо, затем трое, затем…
- Кто последний в 301-ый? – услышал он знакомый голос и резко вскинул голову, ощутив снова свой дурацкий, щенячий и какой-то раболепный восторг.
Перед ним возвышалась все та же брюнетка, нависая над диванчиком огромным-преогромным мячом, обтянутым специальным широким платьем для беременных, и разглядывала присутствующих «коллег по несчастью», как их мысленно называл Буреломов, держа в руке толстую тетрадку форматом А4.
- Я последний! – счастливо сообщил он, не отрывая сияющих глаз от ее розовенького личика и понимая, что внутри у него что-то охренительно гудит и хаотично движется в разные стороны.
Она опустила на него взгляд, и он заметил, какие яркие у этой брюнетки синие глаза, прямо как драгоценные камни какие-то… Заметив его, ее брови взметнулись вверх, ноздри снова гневно и раздраженно раздулись, а розовые губы немедленно сжались в тонкую полоску:
- Ты!!! Опять??? – возмущенно воскликнула она, не зная, что еще сказать, а Илья поспешно вскочил, уступая ей место, и довольно проговорил:
- Садись, колобок, тебе, небось, тяжело мышцами-то своего гиганта держать?? Да садись ты, чего упираешься?? Считай, я для тебя диван погрел. Давай-давай, тетя.
Брюнетка настороженно смотрела на него, как бы прикидывая, не следит ли он за ней и не маньяк ли Буреломов какой-нибудь, а потом тяжело вздохнула и медленно и осторожно уселась на диван, сложив на остатки коленей, не занятых животом, свою карту.
Не желая оставаться в стороне, Буря присел на ручку ее кресла и, увидев, что она агрессивно сжала кулаки, быстро и весело заговорил:
- Да расслабься ты, колобок! Я извиниться просто хотел… Ты, по ходу, обиделась на меня там, внизу, да?? Дак не серчай, малышка, я просто в жизни таких пузатых теток, как ты, не видел!!! Для меня это, знаешь, какой стресс???
Брюнетка внимательно его слушала, а потом, видимо, не найдя подвоха в его карих и совершенно искренних восторженных глазах, поджала губы и снисходительно проговорила:
- Ладно. Прощаю, так уж и быть. Ты либо полный дурак, либо хочешь таким казаться, я поняла уже. Но предупреждаю сразу: полезешь ко мне – и я полицию вызову, я не шучу, понял?!?
Буря примирительно поднял ладони, а потом снова наклонился к ней и зашептал:
- Да понял, понял, только ментов не надо, колобок, у меня с ними не очень дружеские отношения… А ты это… - он внимательно оглядел ее темные волосы и вдруг учуял тонкий аромат… Какой-то цветочный, что ли?? Но этот аромат тоже, как и все в этой девушке, включая гигантский живот, привел его в категорический и глупый восторг, и он искренне заулыбался от неописуемого счастья… И девушка, глядя на него, тоже вдруг улыбнулась… Мило так, красиво… - А ты это… Ну… короче, звать тебя как? Я Илья. Буреломов моя фамилия. Все меня Бурей зовут в своих кругах, а ты?..
Его взгляд упал на тетрадку в ее руках, на которой было старательно выведено: «Ситникова Марина Вячеславовна. 26л.».