Страница 100 из 126
Я поняла, что обращаются ко мне и посмотрела на парня, сидящего по мою правую руку. За всеми этими волнениями я не заметила, кто является моим соседом.
-Это было сложно, но я определенно справилась. Обошлось даже без синяков. - С улыбкой ответила я служителю церкви, тщетно пытаясь определить его сан и положение.
От милой улыбки парня напряжение стало спадать, как по волшебству. Он определенно умел располагать к себе.
Стук по бокалу привлек наше внимание к супругам Батори. Старший лорд сменил свою маску надменного властителя, на радушного отца и хозяина, смерил присутствующих взглядом и остановился на нашем конце стола:
-Спасибо всем, что приехали. К сожалению, некоторые задерживаются, поэтому все новости мы отложим напоследок. Эйден, ты устроил прекрасный вечер, сынок.
Покажите тазик, мне плохо. Какое поразительно двуличие! Кажется, аристократов учат этому еще в детстве, сразу после понимания разговорной речи. Еще пара теплых слов было сказано в адрес тех или иных гостей, и после этого, когда все подняли бокалы вина, нам разрешили приступить к ужину.
Резюмирую сразу: ужин был отвратителен. Нет, блюда были отменны! Но атмосфера была накалена до предела. Если сначала гости чувствовали себя немного зажато, то после нескольких бокалов красного вина, в изобилии предложенного присутствующим, их языки развязались. Они начали передавать сплетни, каждая из которых была отвратительнее другой. Единожды они затронули тему Ворона, заставив меня прислушаться, но ничего путного я все равно не узнала. Лишь то, что газ, использованный на балу, не мог всерьез навредить людям. В худшем случае он затуманивал сознание и вызывал галлюцинации. Естественной реакцией было постепенное развитие обморока: люди медленно оседали, что почти случилось и со мной. Власти сошлись на мнении, что газ был послан больше с целью запугать и спровоцировать панику. И еще одно: теперь у людей не оставалось сомнений в том, что за убийствами стоят мятежники. Вспомнив об этом, я сжала руки в кулаки. У меня не было возможности поговорить с Бренданом и незнание пугало меня больше, чем возможные опасности.
Время шло. Ужин закончился и гостям дали время отдыха, перерыв, пока блюда сменили на главные десерты. Однако в гостиной уже стояли небольшие столики со сладкими угощениями и напитками.
Заметив, что на многоярусной тарелке со сластями есть шоколадные трюфеля, я мигом протянула к ним руку и заметила, что не единолична в своих желаниях. Тот самый священник снова оказался рядом. Мы синхронно друг другу улыбнулись, а он взял две конфеты и протянул одну мне:
-Любите сладкое?
-Очень. Особенно трюфеля. Знаете, место, где я выросла, не отличалось обилием заграничных товаров. Поэтому, когда отец привозил мне сладости издалека, мы ели их долго, растягивая удовольствие. Точнее, это было по настоянию мамы... Она выдавала мне и моим друзьям одну конфету на стакан чая. И мой друг ухитрялся выпить за вечер стаканов шесть-семь, в то время как в меня не влезало больше двух.
Вспомнив проделки Брендана, падкого на сладкое, я заулыбалась. На душе потеплело. Да, тогда он вливал в себя не один литр чая, но конфетами он делился со мной и Этаном. Заметив, что я с блаженным видом изучаю конфету в белой салфетке, я снова улыбнулась парню, перед которым разоткровенничалась. А ведь я даже его всего пару часов знаю! Говорю же, это все его святая аура!
-Извините, что-то я разболталась. - Я отправила в рот конфету и почувствовала, как нежнейший темный шоколад тает на языке. Я зажмурилась и едва не заурчала от удовольствия.
Священник не последовал моему примеру. Его рука замерла вместе с конфетой, он смотрел на нее, будто о чем-то глубоко задумавшись. Затем поднял на меня глаза:
-Ничего... Ничего страшного.
-Впрочем, наверняка вы слышите более личные и страшные признания в исповедальнях, чем любовь к конфетам. - Попыталась разрядить обстановку я.
Улыбаться не стала, на зубах отчетливо чувствовался вкус шоколада, и вряд ли он бы восхитился этим видом. В попытке слизать с эмали какао, я стала озираться в поисках чего-нибудь жидкого, чтобы запить.
-Да уж, вы не представляете, насколько близки к правде. - В голосе парня была едва уловимая горечь. Он протянул мне руку. - Странно, что мы так и не представились друг другу. Колман.
Я с готовностью пожала крупную ладонь:
-Элеонора. - Коротко представилась я, как и собеседник игнорируя фамилию.
Мне показалось, или Колман нервно сглотнул?
-Элеонора, что ты здесь делаешь? - Наши руки еще были сжаты, больше, чем требовало приличие, когда рядом нарисовался лорд Батори младший.
-Ем конфетки. - Без обиняков ответила я Эйдену.
Он подошел к нам не один, а все с той же шатенкой. За столом она сидела на стороне Эйдена и ее назвали Георгиной. Сейчас эта самая Георгина хмыкнула. И чем ей не угодили конфетки?
-Эйден, прием прекрасен. - Промурлыкала она, привлекая к себе внимание парня.
Тот же отчего-то сверлил взглядом то меня, то Колмана, как будто сомневался в безобидности совместного поедания конфет со священником. Нет, вы вслушайтесь! Это же самое невинное занятие в мире. Чего он злится?
-Спасибо. - Скупо поблагодарил парень.
-Правда, я точно знаю, что в Сантониуме приемы проводят еще более роскошно. Ваш отец обожает пышные гуляния, а матушка их превосходно обставляет. Там все сияет не хуже, чем во дворце. Почему же вы так редко появляетесь в столице? Приезжайте чаще, я покажу вам самые изысканные тренды для оформления залов! Вы же знаете, моя семья занимается этим на профессиональном уровне. Мы сможем придать вашему поместью роскошный вид!
Возможно, девушка этим хотела отдать дань уважения отцу Эйдена, либо отметить, что является частым гостем в их доме, либо выяснить, почему сам наследник предпочитает отдаленное поместье столице, но это была ошибка. Эйден действительно готовился к приему и сделал его с душой. И после ее слов, он слегка помрачнел. После того, как он лично срезал шикарнейшие розы из своего розария для украшения зала, мне стало обидно за него. А еще я вспомнила о том, что самые красивые розы стоят у меня в комнате. Свежий букет постоянно появлялся там с нашей прогулки по саду.