Если бы

– Линда, вызови ко мне Салливана.

Глава 14

Пять минут до выхода…

Лина в сотый раз оглядела выстроенные в линейку мужские костюмы. Надетые на долговязые фигуры поверх белых рваных маек или небрежно распахнутые на голых торсах, сдержанные даже суровые, простых конструкций, они были достойны английских аристократов с генеральской выправкой. Прямые и прилегающие утончённые силуэты с чистыми линиями и отсутствием броских деталей, как дань Ауроре, были выполнены в камуфляжных расцветках, грубых тканях с манжетами расшитыми зооморфным орнаментом индейцев Майя. Закончив осмотр, Лина спрятала ледяные руки в карманы чёрного платья-футляра и отошла в сторону, уступая Яницкому место подле высокомерных красавцев-нигилистов сотканных кровью и потом.

Зажав во рту булавки, Лукаш подгонял костюмы прямо на телах манекенщиков, которые стоически принимали иголочные уколы и дёрганье парикмахерами, крепившими к лакированным вихрам высокие шляпы с мягкими полями. Сумятица в гримёрке достигла апогея: ассистенты толкались, спотыкались о сваленную посреди комнаты обувь; "переодевальщики" с кипой одежды бегали сверяться с порядком выхода на листе раскадровки, пришпиленном к двери скотчем. Все работали одновременно, казалось, больше мешая друг другу, чем продвигаясь вперёд. Но слаженный механизм нёсся по невидимой глазу траектории. Задержка показа в тридцать минут никого не волновала.

Закончив инспекцию, Яницкий отправил трёх парней к визажистам перекрашиваться, и вяло протянул жёлтую ладонь. Презрительное выражение бледно-голубых глаз сменилось апатичной усталостью. Мятый смокинг неряшливо болтался на нескладной фигуре, тёмный цвет усиливал нездоровую бледность узкого лица. Натянуто улыбаясь, Лина пожала костлявую руку, не веря, что они подобрались к финалу.

Имея в запасе только образ бунтующего рокера, ограниченное время и бюджет – межсезонная коллекция Родригес-Стренжерс жёстко встряхнула компанию. Лина упрямо замахнулась на успех и сейчас ёжилась от неизвестности. Традиционно, шоу Родригес завершались выходом к зрителям Дианы или Лукаша, но в этот раз, в конце дефиле, появится Крис, а последней на подиум выйдет Лина. Это условие придумал Берри: потребовал внести в контракт её имя, как второго дизайнера. Маленький пункт вызвал жаркие споры. Новость распространилась по отделам как испорченный воздух. Чудовищно напряжённая работа сделалась едва выносимой, каждый день начинался и заканчивался под знаменем вражды теперь уже всей команды без исключения. Оказал Берри любезность и дал шанс, о котором Лина не просила, или растоптал её имя? Стискивая в ладонях несмолкающее переговорное устройство, она выглянула из-за кулисы, понимая, что ответ узнает очень скоро, вне зависимости от желания.

Элегантные женщины и мужчины разноцветной волной растеклись по рядам. Фотографы присели у подиума на корточках, некоторые опустились прямо на пол. Камеры возбуждённо стрекотали. Молнии вспышек пробегали в фарфоровых улыбках, бриллиантовых колье, золотых перстнях и часах первого ряда, где обмахивались веерами и пригласительными звезды шоу-бизнеса, редакторы модных журналов, несколько спортсменов и политиков.

Отыскать среди гостей банду Стренжерсов, было легко. В переполненном зале, вокруг музыкантов стояла особенная давка. Но одно место зияло пустотой: выступало из рассеянного полумрака красной обивкой раны. Лина переводила тревожный взгляд с лица на лицо, надеялась, подводит зрение: не верила, что Крис не пришёл. Но факт болезненно прорастал в сознании.

Кимберли склонилась к меховой накидке на плечах соседки. Мисс Кейн эмоционально жестикулировала и встряхивала завитыми локонами. Стройная брюнетка с королевской осанкой слегка кивнула. Прижав к груди рацию, Лина поедала глазами зачёсанные назад блестящие волосы, миндалевидной формы глаза, высокие скулы, точёный подбородок, только... гладко выбритый!

Из груди вырвался невнятный возглас, казалось она во власти фантомного видения, настолько точно сын повторился в скульптурных чертах матери. Освобождаясь от иллюзии, Лина взглянула на девушку, сидящую рядом. Она видела её фото в Интернете: вздёрнутый носик, задорный взгляд, округлые женственные формы – земная и очень привлекательная. Но рядом с породистой, утончённой Марией Анной Берри она выглядела просто горничной.

Тяжёлые аккорды последнего сингла Strangers заглушили монотонный гул. Над головами зрителей разгорелся искусственный пожар. Светлые овалы лиц отразились в потолочных зеркалах. Гости видели, как их пожирает пламя, что рвалось из окон и выбитых дверей, перевёрнутых верх ногами домов. Подиум окрасился в тревожные цвета ночного неба, расцвёл звёздами с картины Ван Гога. Лысый белый череп, накладные ресницы, красный классический костюм и пластиковые ботинки на высокой платформе – сюрреалистичный образ опасного и обольстительного фрика, выдержанный в духе Дэвида Боуи, заставил публику взорваться. Громкие аплодисменты приветствовали модель открывшую показ.

Лина отступила вглубь служебного помещения, устало ссутулилась на раскладном стуле. Прыгая горными газелями через мотки проводов, ассистенты кричали и толкались, грозя выколоть кому-нибудь глаз острыми углами планшетов, голос режиссёра разрывал рацию хрипом. "Переодевальщики" срывали с моделей костюмы, проталкивали руки-ноги в новые детали одежды, на лету застёгивали пуговицы. Понукаемый Яницким, очередной манекенщик выбегал на подиум.

Лина безучастно ловила убийственные взгляды Лукаша. Тяжело дыша, он оттирал лоб мятым галстуком и курил сигарету за сигаретой. Она повернулась спиной к нему, и к монитору, транслирующему показ. Сосредоточила внимание на смартфоне, открыла Фейсбук, просматривая все новости подряд. На душе завывал минорный аккорд, нестройно вливаясь в слаженную гитарно-барабанную канонаду. Музыка Кристофера грохотала в зале, но его не было. Он не пришёл. Провал или успех не имел значения.