Если бы

Лина перестала сердиться. Она молчала, но теперь внимательно слушала и выздоравливала. С каждой возрождённой к жизни клеткой, с каждым свежим глотком воздуха, с каждой разглаженной горестной морщинкой стёртой заботливыми руками – поправлялась. Как сжатая пружина расправлялась, скомканная в кулаке, она сама. Вместе с телом очищались разум и душа, избавлялись от мусора, обретая кристальную ясность. Перестав сопротивляться, Лина отдалась заботливым рукам и успокоилась.

Возвращаясь поздним вечером с прогулки вдоль берега, Лина застала на террасе Натали. Мгновение, она смотрела в тревожное лицо. Вопрошающие глаза горели нетерпеливым ожиданием. Но, молчаливый зов ничего не стоило игнорировать, как делала всегда...

Лина подняла лицо к звёздному небу, прислушалась к шёпоту волн. Ветер прижимал лёгкую ткань шорт к бёдрам, шевелил волосы за спиной. Уютная тяжесть разлилась по телу, словно витающий в облаках дух вернулся домой. Она опустилась на каменную ступеньку и тихо заговорила. Подчиняя голос воле, без дрожи выговаривала исчезнувшие имена. Позабыв о беременности подруги, о такте, о жалости, погрузилась в воспоминания. Слова ожили, опрокинулись потоком, рисовали стремительную ломаную картину сухими мазками. Они больше не зависели от Лининых желаний.

Сцепив руки на животе, Натали покорно слушала. Она не перебивала, только перестала раскачиваться в кресле, застыла в напряжённой позе, пока Лина методично говорила, словно выметала мусор.

Небо побледнело. Едва уловимая полоса обозначила горизонт. Сентябрьская прохлада, забралась под футболку и Лина зябко вздрогнула... Терраса опустела. Забытый в кресле синий плед и пакет с незаконченным вязанием, напоминали о Натали.

Посмотрев на тёмные окна бунгало, Лина поднялась, у двери подруги прислушалась и, не постучав вошла. Лунный свет проникал сквозь раздвинутые шторы. Светлый прямоугольник освещал кровать. Натали не спала, неподвижно глядела в потолок.

– Полежи со мной, – глухо попросила она.

Лина скользнула в кровать, прижалась телом к разгорячённой коже. Натали повернула на подушке влажное от слёз лицо:

– Как с этим жить? Как ты живёшь с этим?

– Не знаю, – прошептала Лина, нежно погладила тёмные волосы, с усилием добавив: – Но, я пытаюсь.

– Почему меня не было рядом?

– Ты не могла. Я не хотела. Некого винить. Пожалуйста, больше не думай об этом. Ты помогла мне теперь, – она нашла в темноте тёплую ладонь, крепко сжала, перебрасывая мостик через разделившее пространство, прощая и прося прощение.

Натали придвинулась ещё ближе, благодарно вздохнула, отвечая на пожатие. Некоторое время они молчали, слушали мирные аккорды моря, восстанавливая душевное равновесие. Вдалеке, кромка воды разгоралась золотисто-оранжевыми разводами. Небо блёкло, теряло глубину, приобретая прозрачность светлело.

– Лина? – нарушила молчание Натали.

– Мм?..

– Ты с кем-то встречаешься?

– Что ты под этим подразумеваешь?

– То же, что и все. У тебя есть парень, друг, мужчина?

– Нет.

– Я так и думала, – Натали повернула голову. – Ну, а кто-то нравиться? Может, женатик?

– Надеюсь, это не намёк на твоего мужа?

– Глупости! Конечно, нет! Я не об этом.

– Тогда о чём? – улыбнулась Лина, разглядывая слегка опухшее лицо подруги.

– После того полицейского, этого, как его… Пола, у тебя были мужчины?

Откинув голову, Лина неудержимо расхохоталась.

– Что смешного?

– Ничего. Соскучилась по тебе, Наташка.

– Это хорошо. Потому что, я больше не намерена терять тебя из виду.

– Звучит угрожающе, – Лина повернула улыбающееся лицо.

– Так что с мужчинами?

– Которыми? – поддразнила она.

– И не рассчитывай увильнуть. Были или нет? – Натали нетерпеливо приподнялась на локте.

Лина вновь рассмеялась, громко с удовольствием, едва выговорила сквозь смех:

– Боже мой, я рада, что тебе лучше!

– Значит: не было. Получается, ты одна? – не унималась Натали.

– Не понимаю, что ты хочешь сказать.

– Конечно, понимаешь! Лина, так нельзя.

– Как, так?

– Быть совсем одной. Это – ненормально!

– Но, я вовсе не одна. Меня окружают сотни людей. И захочешь – не избавишься.

Ветер играл занавесками, двигал по деревянным полам, созвучный с лёгкими волнами, методично накатывающими на песок. Натали сдвинула брови к переносице, задумчиво накручивая на палец прядь Лининых волос.

– Ты помнишь: Криса Берри?

Растерявшись всего на долю секунды, Лина ровно ответила:

– Конечно.

– Он по-прежнему тебе нравиться?

– Наверное...

– Ты любишь его?

– Как и все.

– Но, раньше, ты любила его, не как все, помнишь?

– В конце концов, я тоже выросла. Меня удивляет, твоя память.

Натали внимательно следила за её лицом. Пряча улыбку, Лина повернула голову, чтобы подруга не свернула шею, выискивая скрытые мотивы.

– Моя память, тут ни при чём. У тебя на руке татуировка, как у него – знак "Strangers". – Натали взяла руку, сдвинула с левого запястье кожаный браслет: – Заметила в сауне. Когда ты набила её? Краска довольно яркая.

– Тоже мне сыщик, – усмехнулась Лина. – Откуда такие познания?

– Если ты не заметила, то у меня на пояснице потрясающе красивая надпись.

– Конечно, заметила. Всё собиралась спросить: что, означают эти вензеля?