Если бы

Берри не двигался.

Теплое дыхание коснулось рта, показалось, Крис сейчас поцелует. До боли хотелось ощутить вкус красиво очерченных губ. Они казались так близко... Лина потянулась за ними, как слепой, задела лбом колючий подбородок и шумно выдохнула. Тогда его руки ожили, пробежали в складках ткани.

– Помоги мне, – низкий голос нарушил тишину.

Неловкими движениями Лина пыталась найти молнию. Резкий выдох обжог висок:

– Боишься?

Она дёрнулась, словно он ударил.

– Не бойся. Я не страшный.

– Я не боюсь, – всхлипнула Лина. – Я... люблю тебя…

Обнажённую кожу лизнул холод кондиционера. Крис не поцеловал её. В скупом сценарии близости остался такой же далёкой звездой, тогда как Лина не узнавала женщину под изрезанными струнами пальцами, для которых она не представляла загадки.

Прикрыв за спиной дверь президентского номера, она прислонилась к стене.

Пары шампанского выветрились, оставив послевкусием слабость и предательскую дрожь. Тяжело оттолкнувшись, Лина побрела в поисках лифта, не заботясь, кого встретит, что скажет...

Коридор проводил тусклым взглядом ночников. Женщина в белом переднике расставляла свежие розы в стеклянные вазы. Отель шагнул в новый день. Улыбаясь, горничная предложила помощь. Не оборачиваясь, Лина покачала головой.

На черно-белом табло загорались и тухли цифры этажей. Двери лифта бесшумно разъехались. Взглянув на кнопки, Лина выбрала подземную стоянку, с дрожью вспоминая залитый светом холл, умноженный блестящей плиткой и сотнями диодных лампочек.

Ровные ряды автомобилей тускло мерцали меж бетонными колоннами. Лина миновала спящего на стуле сторожа, вышла на противоположной улице в ста метрах от гостиницы. Глубоко вдохнув ледяной воздух, обернулась.

Огни нарядной вывески сверкнули в начищенных пуговицах ливреи – сонный швейцар появился в широких дверях и впустил загулявших постояльцев. Горстка фанатов зябко куталась в куртки и зевала, упрямо карауля вход.

Упустили парковку, – подумала Лина.

Она пошла вперёд, больше не оборачиваясь. Рассветное небо обозначилось над треугольными крышами, налилось грозовыми тучами. Комкая в кармане колготки, Лина бездумно шагала по пустому проспекту, считая гаснущие фонари.

Скинув ботинки в коридоре, она закрылась в ванной. Пустила воду и уронила голову на протянутую к смесителю руку. Вода с шумом разбивалась о стенки чугунной ванны. Лина подняла лицо. Из зеркала смотрели глаза взрослой женщины. Откинув со лба волосы, она вглядывалась, пока не закружилась голова. Медленно закрутила кран и вынула из кармана визитку с мелкими буквами адреса в Лос-Анджелесе, – вручённую со словами: "я позвоню".

Лина закусила губу, повертела в пальцах белоснежный прямоугольник. Куда позвонит? Он не узнал ни имя, ни телефон…

Она не испытывала стыд, оттого что была очередной юбкой в постели рок-звезды. Это было не важно. Главное, что они договорились встретиться. Лина позвонит сама, даже если внутри все сжимается от страха. Слишком далеко зашла, чтобы бояться.

Упав на диван, она обняла подушку, уткнулась лицом в плечо и вдохнула едва уловимый мужской след. Запечатлеть бы его в себе навечно, как в сосуде! Мысли беспорядочно кружили, и каждая тянулась к загадочному иностранцу с невероятно чистыми глазами.

Лина зажмурилась, подгоняя новый день.

Утром ударил гром, небо рухнуло на город. Потоки воды залили дворы и улицы, забили мусором канализационные люки, размыли дороги. Десятки неудачливых машин попали в капкан стихии.

Василина не слышала барабанной дроби по карнизу и завывание ветра. Крепко проспала до вечера. Она подняла тяжёлые веки, когда дождь иссяк и закат окрасил горизонт розовато-лиловым светом. Залюбовалась пронзительными красками. Мысленно переносила тон на акварельную бумагу, когда взгляд упал на часы.

Она подпрыгнула и понеслась в кухню.

Ледяной воздух ворвался в открытую форточку, поднял занавески и обжёг ноги. Став на ребра босых ступней, Лина намазала тост шоколадной пастой, взяла чашку и подсела к компьютеру. Она качалась на табурете и почти не злилась на модемный скрип.

Поверх кружки с горячим кофе, прочитала открывающийся текст. Дважды повторила слова сложившие предложение, и выронила чашку.

Коричневая лужа расползлась по клавиатуре и громко хлюпая, потекла на пол.

Глава 4

Одно слово: понедельник.

Натали Тищенко смела в совок осколки пудры. Бросила взгляд на часы. Направив струю фена на мокрые волосы, разделалась с укладкой в рекордные десять минут и, потянув из розетки провод, смахнула с полки туалетную воду.

– Шик!

Зажав нос, она заскользила по влажным кафельным плиткам. Вылетела из ванной, вспоминая ругательства знакомого участкового. Не глядя, свалила в сумку учебники, выдернула из гардероба платье. В кармане пальто нащупала ключ от машины, но на пороге помедлила. Ну, нет! В топку универ!

Тяжёлый мусоровоз остановился у железных баков, перекрыв выезд со двора. Мужчина в засаленной куртке грузно спустился с подножки кабины. Уперев ладони в клаксон, Натали сделала страшное лицо и посигналила.

Толстяк обернулся, хмыкнул, разводя руками. Врубив музыку, она воткнула заднюю передачу и, с визгом сдала назад. Подпрыгнула и всхлипнула от обиды, когда форд на всем ходу поймал незнакомую яму.

Вдавив кнопку звонка, Натали слушала за дверью противную трель. Перебирала в уме телефоны, теряясь между спасателями, милицией и Александром Петровичем, когда замок щёлкнул.

Взгляд поднялся по тощим ногам в разводах гуаши к белому лицу с красными глазами.

– Уходи, – Лина потянула дверь.

– Ну, нет! – опомнилась Натали и подставила ногу. – Ты меня впустишь! Или я вернусь с отчимом!