Ветер

Ранним утром мужская половина семьи Горбуновых отправилась в поход. Они спустились на лед и направились на запад в обход горы. Шли раздельно, держать друг от друга на расстоянии пяти метров, чтобы не провалиться одновременно под лед. Отец с сыном связали себя длинной веревкой. Егор шел первым и если проваливался под лед, то у Матвея было время среагировать и вытянуть отца.

Метель сдула снег с ровной поверхности. Идти было легко. Подошва из покрышек с протектором хорошо цеплялась за лед. Егор совсем не ощущал веса, громыхающих позади него, корыт. В прошлом, он немало поколесил по этим местам и с закрытыми глазами знал все дороги и деревушки в округе. Он вспомнил некоторые из них, которые вполне могли находиться выше уровня воды.

Шли они строго на запад, примерно той же дорогой, которой приехали к Черной пещере до урагана. Дорогу, разумеется, не было видно, поэтому приходилось использовать солнечный ореол, немного проглядывающий из-за низких туч, как примерный ориентир.

К зиме тучи не стали светлее. Они даже немного потемнели и приобрели серый оттенок. Из-за этого снег не казался белым. От горизонта до горизонта простиралась серая равнина, упирающаяся в подножия таких же серых скал.

Местами метель вымела снег до самого льда, который на фоне серого снега, казался почти черным. Под его прозрачной поверхностью скрывался рисунок из трещин и вкраплений пузырьков газа. Кое-где это были не вкрапления, а настоящие газовые хранилища, пятном до нескольких десятков метров в диаметре.

Через пару часов гора с Черной пещерой скрылась за горизонтом. От нечего делать, Матвей разглядывал лед под ногами. Во всем однообразии окружающего пейзажа, только его рисунки из трещин и пузырьков выделялись неповторимой оригинальностью. Матвей развлекал себя игрой, представляя, на что похожа та или иная комбинация трещин и пузырьков. Ему виделись дома, машины и даже слоны. Так они с отцом протопали половину дня.

В полдень Егор объявил первый привал, выбрав в качестве причины остановки приличный газовый пузырь подо льдом. Пока отец проделывал дыру, Матвей собрал палатку. Они по-быстрому разогрели обед и приготовили чай на вишневых ветках.

- Как хочется нормального чая попить. – Посетовал отец, отпивая красноватую жидкость, с запахом компота.

- А я бы кофе выпил, или какао. – Признался Матвей.

- Я помню, как на одном крутом повороте магазинчик стоял, недалеко отсюда. Он, то ли «Ручеек», то ли «Солнышко» назывался. Его-то, скорее всего, нет уже, но за дорогой с подветренной стороны у них склад был, его могло прикрыть от ветра. Думаю, начать с него.

- А сможем найти?

- Там местность холмистая такая, дорога идет, то вверх, то вниз. Думаю, что те холмы выше уровня воды. А магазинчик был почти на самом верху. Если не найдем, то севернее можно попробовать найти село Никольское. Там у них турбаза была с подъемником. Они тоже выше должны находиться.

- Мне даже и не верится, что над водой есть что-то кроме гор. – Поделился сомнениями Матвей.

- Вот и посмотрим.

Мужчины двинулись дальше. Спустя пару часов после обеда Матвей разглядел раньше отца непривычную линию горизонта. Вымороженный от излишней влаги воздух, позволял видеть раза в два дальше, чем летом.

- Кажется, впереди холмы! – Матвей перекричал скребущие по голому льду корыта.

Отец остановился, приложил ладонь ко лбу и всмотрелся в горизонт. Он тоже сумел различить неровный горизонт. Дернул за собой корыто вместе с привязанным сыном, ускорив шаг. Через час стало ясно, что неровности очень похожи на те самые холмы, о которых говорил Егор. А еще через час они стояли у подножия одного из них.

- Осталось вспомнить, на каком из холмов находился этот «Ручеек» или «Солнышко»? – Задумчиво произнес Егор, почесывая вспотевшую голову.

Под холмом лежали самые настоящие сугробы. Корыта решили оставить внизу, чтобы они не мешали подъему. Утопая по пояс в снегу, отец с сыном, забираясь на холм, вымотались больше, чем за весь день похода.

- Ну, что, похоже это на то место? – Спросил Матвей, пытаясь отдышаться.

От мыслей про подъем на вторую вершину, ему становилось нехорошо.

- Да, хрен поймешь. Тогда лес был и дорога, а сейчас что? Ни того, ни другого.

Егор осмотрелся. Закрыл глаза и постарался восстановить в памяти все подъемы и повороты. Первый подъем, затем спуск, в нижней точке которого располагался родник, обложенный камнем. Затем снова подъем и спуск, и на третьем подъеме дорога резко поворачивала вправо. Там стояли ограждения, а за ними небольшое расчищенное пространство, на котором и стоял магазинчик, а летом еще и открытая терраса кафе.

Егор открыл глаза и попытался наложить свои воспоминания на рельеф.

- Выходит, что вон тот холм. – Он показал на холм правее.

- Эх, надо было затащить корыта наверх, сейчас бы съехали с ветерком. – Глядя на подножие холма, с досадой произнес сын.

Матвей, чтобы не пропадать развлечению, спустился с горы кубарем. Отец смотрел на его прыжки и крики восторга и удивлялся, как дети могут абстрагироваться от страшной ситуации, в которой находилась их семья. Он завидовал сыну, мечтая научиться так же, как он не думать о тяжком бремени выживания в новом мире.

Игорь и Джейн больше не были напарниками, или товарищами по несчастью. Они были семейной парой, и цементировало их отношения неожиданная беременность Джейн. Долгие зимние ночи и отменное здоровье не оставили шанса неосторожности. Первое время Джейн очень надеялась, что причиной задержки стало какое-нибудь воспаление, вызванное сквозняками в их лачуге. Она ничего не говорила Игорю, надеясь, что скоро все обойдется. Молчком пропила антибиотики, но месячные все не приходили.

Игорь заметил странности в поведении Джейн, когда прошел второй срок для месячных. Нервы у девушки стали сдавать. Она приходила в ярость от любого не понравившегося ей ответа Игоря. Могла накричать, оскорбить, а потом так же эмоционально разреветься и просить прощения. Для Игоря подобное женское поведение было не в новинку.