Ветер

- Капитан первого ранга Татарчук, АПЛ «Пересвет», приказ принял. Начинаем погружение. – Татарчук снял наушники. – Погружаемся на четыреста метров. – Отдал он приказ.

К тому моменту, когда командир оторвался от наушников, стало ясно, что корабль не управляется. Его постоянно кренило из стороны в сторону. За шумом барабанной дроби, причина которой была еще не ясна, слышались натужные скрипы корпуса лодки, испытывающего колоссальные перегрузки. Зашумели цистерны набирающие воду. С каждым метром погружения дробь по корпусу стихала, а лодка увереннее откликалась на руль.

Все офицеры в рубке молча ждали, когда судно наберет максимальную глубину. По громкой связи все еще слышался английский мат. Никто не хотел оказаться сейчас на поверхности океана. Связь с набором глубины начала теряться. Голоса забило шумом и вскоре они затихли совсем.

- Триста метров в секунду, это сколько, если на километры в час перевести? – Спросил Гренц.

Он не стал дожидаться, когда ему ответят, взял листок и перевел в более понятные единицы. Его глаза округлились, когда он получил результат. Офицер еще раз перепроверил себя.

- Тысяча километров в час? – Сказал он ошарашено. – Этого не может быть?

Его перепроверили. Цифры сошлись. Все офицеры, что находились в рубке управления, уставились на командира корабля. Татарчуку пришлось скрыть внутреннюю неуверенность за командирским тоном.

- Не бздеть, товарищи. Это вам не Третья Мировая, как-нибудь переживем этот ураган. На такой глубине он нам совсем не страшен. К тому же вы все слышали, американцы сказали, что у них теперь флота нет. – Татарчук снял фуражку и вытер пот с лысой головы платком и добавил. – Природа за нас.

По корпусу все же иногда раздавались удары. Они были реже, и звук удара был слабым. Пришло время обеда, но расходиться никто не собирался. Татарчук барабанил пальцами по стойке. Акустики слушали окружающее пространство, заполненное несвойственным ему шумом.

- Виктор, посчитай, пожалуйста, за сколько часов ветер дойдет до России, если не потеряет силу.

Просьба была направлена Терехину Виктору, капитану второго ранга, товарищу по жизни и заместителю по службе. Терехин взял авторучку и листок бумаги.

- На какой широте мы находимся? – Спросил он у офицера, управляющего лодкой.

- На тридцати градусах.

Терехин подошел к карте, висящей на стене, и отмерил линейкой расстояние.

- До Москвы мерить?

Татарчук утвердительно кивнул головой. Терехин вымерил расстояние и перенес числа на листок. Сделал подсчет.

- Примерно, через шесть с половиной часов. Вернее, через шесть, потому что все началось полчаса назад.

- Ерунда какая-то? – В сердцах произнес Татарчук – Не может такого быть.

Он замолчал. В наступившей тишине слышны были гулкие удары по корпусу субмарины.

- Дежурным остаться в рубке, остальные по своим местам. Доложить команде о чрезвычайной ситуации, но без лишних эмоций.

Погода над Тихим океаном в районе Гавайев стояла безоблачной. Джейн зажмурилась и представила себя на белоснежном пляже. Никакой работы, только песок, нежно-теплая вода океана и отличный коктейль, чтобы расслабиться. Она решила для себя, что как только пройдет все процедуры по адаптации к силе тяжести, сдаст весь научный материал, собранный за время работы на МКС, то сразу отправится на Гавайи. Она была в детстве, вместе с родителями на острове Мауи, и с тех пор, картинка с пляжами из белого и черного песка прочно засела у нее в памяти, всякий раз напоминая о себе, когда телу требовался отдых.

Коллеги-космонавты из России находились в своем модуле, где занимались совершенно непонятными для Джейн опытами. В одиночестве она могла позволить себе побыть маленькой девочкой. Она уткнулась носом в иллюминатор, расплющив его о прохладное стекло. На острова легла красная полоса заката, словно ленточкой обозначив очередной финишировавший день. Джейн представила, как красиво это смотрится с земли. Гонолулу выделился ярким пятном загорающихся огней.

Внимание Джейн привлек облачный фронт, формирующийся севернее гавайских островов. Она готова была поклясться, что его не было минуту назад. Но она могла и просмотреть, увлекшись мечтами об отдыхе. Земля пропала из иллюминатора и некоторое время в нем были видны только мерцающие звезды в бесконечной тьме космоса. Снова яркий диск планеты показался в круглой амбразуре иллюминатора. Джейн уже ждала, когда покажется тот самый атмосферный фронт. За время нахождения на борту станции, она сотни раз наблюдала формирование ураганов и готова была поклясться, что этот фронт не походил ни на один виденный ранее.

Показался Тихий океан, окрашенный багрянцем заката. Огоньков на островах стало больше. В иллюминатор вошел край вытянутой облачности. У Джейн глаза чуть не выскочили из орбит. За минуту, что станция совершала оборот, участок облачности увеличился вдвое. Как такое могло произойти? Вытянутый облачный фронт совсем не походил на формирование урагана, закручивающегося спиралью. И уж точно он не набирал силы с такой скоростью.

- Хьюстон, это Джейн Оукленд, не подскажете, что за погодная аномалия начинается к северу от моих Гавайев? Готова поклясться, что эта штука растет на глазах. Успокойте меня, скажите, что американский флот производит учения с дымами.

- Привет, Джейн. Это Чак. Мы знаем не больше твоего. Метеоспутники зафиксировали природные аномалии там, где ты сказала. Локальное увеличение атмосферного давления больше тысячи миллиметров ртутного столба. С чем это связано мы пока сказать не можем. Не удивлюсь, если это военные балуются с климатическим оружием.

- Как не вовремя они затеялись с ним. Я только размечталась об отпуске на пляжах Мауи.

- Забудь. Наш босс считает, что ты и так в отпуске. По возвращении тебя ждет целая гора работы.

- Не напоминай мне об этом.

Пока Джейн разговаривала с ЦУПом, станция совершила три оборота. Джейн снова глянула в иллюминатор, в котором показалась Земля. Гавайи погружались в ночь, и на этом темном фоне, отражая свет заходящего за горизонт солнца, разрасталось огромное красное пятно. Сердце Джейн кольнуло суеверным страхом. Пятно очень напоминало расходящийся по лесу пожар.