Ветер

- А! – Громко и отрывисто крикнул Егор.

Звук разошелся свободно. Егор развернулся на четверть оборота.

- А!

Звук с правой стороны как будто был приглушенней. Егор сделал еще четверть оборота вправо и крикнул. Звук, как будто утонул в препятствии. Для чистоты опыта он сделал еще полоборота и крикнул. Теперь с левой стороны звук был приглушенней. Егор вернулся на полоборота назад и, осторожно проверяя перед собой дно, двинулся вперед. Вскоре дно пошло на подъем и Егор через несколько шагов уперся в стену. Пройдя приставными шагами влево двадцать шагов, нащупал проход. Тот был покрыт густеющей грязью.

Егор забрался в него. Сквозняк в проходе был такой силы, что толкал перед собой и свистел в поворотах. Егор шел осторожно, проверяя руками расстояние перед собой. Был шанс уткнуться лбом в какой-нибудь выступ. Этого он мог уже не пережить. Эмоциональные и физические силы были на пределе. Любое препятствие, даже самое безобидное могло выбить его из колеи.

Егору показалось, что жижа стала теплее и впереди будто бы замаячил свет. Спустя несколько метров он убедился в этом. Слабый свет проникал в пещеру. Егор выставил руки перед собой и прибавил шаг. Он не мог поверить своим глазам, когда увидел очертания края пещеры на фоне более светлого неба.

Егор вышел наружу. На улице стояла ночь. Для глаз, привыкших к темноте, она не казалась такой уж непроглядной. Егор не веря, что ему это удалось, выбрался наружу. Теплое безмолвие беззвездной ночи приняло его в свои объятья. Он физически ощутил близкое присутствие тяжелых туч. В воздухе сильно пахло влажностью, и стоял полный штиль. Ни ветерка, ни стрекота сверчков, ни крика ночной птицы. Но это мало волновало Егора. Он выбрался из склепа и был свободен. Как рассветет, он спустится вниз и разберет вход в пещеру, где осталась его семья.

Вокруг пещеры, задержавшись на каменных выступах, лежали остатки грязи. Егор чуть не поскользнулся на таком и не сорвался вниз. Благоразумно решив сегодня больше не испытывать судьбу, он нашел более менее сухое место, устроился на нем поудобнее и уснул.

Дабы не угнетать себя монотонностью и бессмысленностью существования, космонавты решили заняться делом. Они попробовали связаться с Землей по обычному радиоканалу. Долгое время в эфире не было слышно ничего, кроме помех. Но спустя неделю с того времени, как началась эта буря, до них долетел первый сигнал. Сигнал от выжившего человечества. Джейн немного понимала испанский и смогла разобрать, что эти люди спаслись в горах, что они ученые и занимались астрономией. Полноценного общения с ними не получилось из-за того, что МКС быстро ушла из зоны приема сигнала.

Из-за сплошных туч, лодка никак не могла установить правильные координаты по спутникам навигации. Кто-то из команды предложил установить радиосвязь с космической станцией. И это удалось.

Старшие офицеры собрались на палубе лодки под тяжелыми, низкими тучами. Темный океан лениво колыхался. Погода была почти безветренной. На поверхности воды плавало много мусора. Пейзаж совсем не походил на прежний океан, больше напоминая затопленную свалку.

Татарчук прошелся по палубе, внимательно осмотривая повреждения корпуса. «Тело» лодки было все в шрамах. Отметины, оставленные твердыми предметами, покрывали его сплошь. Вдоль правого борта имелись длинные борозды с зазубренными краями, оставленные чем-то крупным. Терехин вспомнил этот скрежет в свою первую смену. Вмятину, оставленную столкновением с дном, сейчас осматривали водолазы. Можно было не сомневаться, что и там не будет особых проблем, иначе на глубине любое повреждение корпуса немедленно дало бы о себе знать.

Можно было считать, что из битвы со стихией подлодка вышла победителем. Неясно было только, что делать с такой победой. Ситуация для экипажа военного судна выглядела совершенно неясной. О ней не писалось в Уставе, не предупреждалось на разводе перед боевым походом. Как быть в случае, когда не отвечают командные центры, когда не знаешь, существует ли еще государство, которое ты обязался защищать? Субмарина колыхалась на волнах среди бескрайнего океана, как сирота. У нее пропала цель, ради которой она и появилась на свет.

- Товарищ командир, товарищ командир! – Из люка показался вахтенный матрос. – Там это, передача с космической станции!

Всех, кто был на палубе, как волной смыло. Вперед всех, как и положено по субординации, в люке исчезла блестящая лысина Татарчука. Когда офицеры ввалились в рубку, передача уже закончилась.

- Связь неустойчивая, скорее всего из-за грязной атмосферы. – Предупредил вахтенный офицер.

- Да пес с ней, с атмосферой. Что они сказали? – Почти крича, спросил командир.

- Я сейчас, я записал, они несколько раз повторили. – Офицер взял со столика листок и, волнуясь, начать читать. – Всем, кто выжил и имеет возможность слышать нас, знайте, что катастрофа постигла всю планету. Мы видели, как все начиналось, но очень скоро атмосфера скрыла от нас происходящее. Связь с центром управления прервалась сразу, как фронт достиг его. По нашим данным скорость ветра достигала тысячи километров в час и более. Мы ослеплены и не знаем, что происходит на земле. Всем, кто имеет возможность радиосвязи, ответьте. Каждые сорок пять минут, мы находимся над вами. До связи. А потом на английском еще было. – Офицер положил листок, боясь взглянуть в глаза командира.

Татарчук присел. Взгляд его блуждал. Ладонь полировала лысину.

- Вот значит как…, все-таки, вон как получилось…, по всей планете. – Он перевел взгляд на команду. – Всем отдыхать до особого распоряжения. Свободны! – Затем перевернулся к связисту. – Сделаешь нам связь с космосом?

- Так, точно товарищ капитан первого ранга.

- Хорошо, хорошо. – Произнес он автоматически. – Вот дела.

Терехину вдруг стало тесно внутри подлодки. Он почувствовал неожиданные приступы клаустрофобии. Низкий потолок, теснота отсеков и пустота внутри себя, вытолкнули его на палубу. Хотелось уединиться, никого не видеть и не слышать. Виктор прошел к самому носу судна. Взгляд его смотрел в никуда, потому что мыслями он был далеко от этого места. Капитан Терехин был дома, с женой и дочерью. Его нос уловил в воздухе знакомые ароматы дома, разошедшиеся теплом по сердцу. Это была работа сознания, подыгрывающая желанию человека. В этот момент думалось только о том, чтобы бросить этот ставший ненужным поход и вернуться домой, скорее узнать судьбу близких.