Полет в Нифльхейм

- Тебе где больше нравится в Мексике или Перу? – спросила Лада, разглядывая бескрайние поля красного перца.

- Я учился в Мексике. Здесь много тайн, я знаю много интересных мест. Природа красивая и там и здесь.

- Да, природа цепляет.

- Лучше, чем Тибет?

- Причем здесь Тибет? Эй, откуда ты вообще знаешь, что я там была? – воскликнула девушка, уставившись на него.

- Я видел картину. Ты, везде снег и гора. Правильная, как пирамида. Кайлас. Ты не должна была подниматься на нее, - ответил мексиканец, улыбнувшись.

- Это я уже потом поняла. Может я и не должна была туда ехать? А-то, на самом деле, ничего там со мной особенного, мистического не случилось.

- Я объясню… - Кристобаль задумчиво нагнул голову, подбирая слова.

- Ну. Говори, я пойму.

- То место имеет сильную энергию. Очень особенную. Она может иметь совпадение с энергией человека, а может наоборот противостоять его энергии. Тогда оно больше отнимет, чем даст.

- Что же теперь, в Тибет мне вход закрыт? В смысле туда мне нельзя ездить?

- Если твоя энергия изменится, то это место тебя примет.

- Разве энергия может поменяться?

- Конечно. У нас много разной энергии. Но мы можем видеть только какой-то… ее… нюанс, интерпретацию… Чтобы расширить сознание надо владеть ею полностью.

- Расширить сознание, ты сказал. Именно это словосочетание мне пришло на ум, когда я думала, что не совсем нашла в Мексике то, что мне интересно. Я подумала, что не все понимаю из-за узости миропонимания. От слов понять мир. Ты понимаешь, о чем я?

- Да. Мы все должны расширять свое сознание.

- Как ты там, Лада? – у Вероники был встревоженный, но уверенный голос, - Так хорошо слышно, как будто ты в соседней комнате.

- Это потому что я на высокогорье. Помех меньше. Как дети?

- Неплохо. Пришлось отдать Ване то детское кресло, в котором ездил Игорек, а он теперь, как взрослый, пристегивается ремнем. Ты знаешь, им хорошо вместе. Они очень дружные. Мелкий за ними все повторяет.

- Вот тебе веселья… с ними.

- К чему ирония? С ними и правда весело.

- Ну, ладно. Скоро закукарекаешь.

- Тут появились новости. Мне позвонили из галереи и сообщили, что объявился покупатель. Он хочет купить сразу три картины, твой триптих. Просят получить твое согласие, раз уж я как агент у тебя. Что скажешь?

Лада задумалась. Этот человек – покупатель – он понимает, что вся ценность именно в трех работах и они вместе составляют одно целое.

- Эти картины я не продаю. Пусть выбирает другие.

Ей почему-то казалось, что эти работы – единственное, что еще держит ее здесь, что они ее связь с миром. А теперь, как будто кто-то хочет отнять это последнее. Она почти с ненавистью подумала про этого человека. Пусть покупает все, что угодно, но не это. И Ника еще спрашивает. Конечно она их не отдаст…

Лада попрощалась с ней и посмотрела на Тоби, который был уже больше пяти часов за рулем. За все время им попались только два туристических автобуса и Лада в предвкушении чего-то необычного представляла насколько они далеко от цивилизации.

- Расскажи про прадеда. Почему он – легенда?

- Мне было года четыре, когда я жил с ним в горах. Потом он отправил меня к родителям, а сам пошел на поиски. Он, наверно, почувствовал, что пришло время.

- На поиски чего он отправился?

- Конечной точки. Легенда потому, что (нам рассказывали люди, которые были с ним) он на рассвете сел перед обрывом в ущелье и долго смотрел. Он сидел так сутки, а на следующий день увидели, как он бросился в каньон. Но через какое-то время, из ущелья вылетел кондор, он долго парил над тем местом, где сидел старик и потом растворился в свете солнца.

- Он стал кондором?

- Он стал божественным светом.

- Значит, он был необыкновенным человеком.

- Обыкновенным, но видел больше других. Мы все здесь, чтобы стать божественным светом.

Внезапно, по одному ему ведомым ориентирам, мексиканец понял, что они подъехали к нужному месту, он свернул с основной дороги и они еще минут пятнадцать ехали вглубь плато. Вдалеке выросла деревня, но они не собирались подъезжать. Кристобаль остановил машину перед небольшим обрывом, с которого открывался вид на озеро. Лада еще никогда в жизни не видела таких озер: оно казалось гигантским зеркалом, отражающим небо, на его поверхности не было зыби, оно будто кристаллизовалось и замерло в этом состоянии.

Солнце садилось и начинало холодать. Лада одела куртку и шапку из шерсти лам, которую ей подарил Кристобаль. Единственная мысль, которая ее грела – надежда на то, что в гостинице, где они остановятся будет горячая вода и она сможет выпить кофе.

- Здесь остаемся на ночь, - проинформировал Кристобаль, - Ты будешь спать в фургоне, а я в палатке.