Страница 60 из 99
- Нет, я не против остаться, - поспешно уточнила Агнесса, внезапно смутившись при мысли, что её слова могли показаться обидными. – Просто хотела выяснить своё положение.
- Ты не пленница. Ты же понимаешь, что этот вариант – самый разумный?
- Да. Чем я смогу пригодиться?
- Ничем! – решительно отрезал Феликс. – Ты не будешь ни во что ввязываться.
- Почему? Я могла бы попытаться поговорить с Атэхэйлном во сне…
- Нет! Несса, даже не думай. Во сне тоже можно сделать очень многое, и я вовсе не хочу снова видеть тебя в полумёртвом состоянии.
- Хорошо, - согласилась она, полагая, что к этому вопросу ещё можно будет вернуться.
Феликс с облегчением улыбнулся, чувствуя, что впервые за последние дни настроение ведьмы можно назвать ровным. Она по-прежнему источала сложный коктейль из чувства вины, сожаления, тревоги и растерянности, но хотя бы исчезла тоска и неприятие происходящего. Пожалуй, ещё немного, и она будет готова снова смотреть на мир с привычной для неё радостью. Прогулка явно помогла ей взбодриться и наконец принять перемены в себе. Стоит придумать ещё что-нибудь, что поможет колдунье осознать, что и её связь с миром не нарушена.
- Хочешь сходить в баню? – неожиданно предложил колдун, когда они вернулись домой.
Агнесса радостно встрепенулась, но тут же с подозрением нахмурилась:
- С тобой?
Она вспоминала о периоде их близости с невольным смущением и недоумением – если она в то время просто не помнила ничего о прошлом, то что двигало Феликсом, она не могла до конца понять. Как не совсем понимала и его теперешнее великодушие и заботу. Разве можно было полностью простить её пусть за невольное, но от этого не менее тяжёлое и необратимое зло? Тем более разве мог этот сделать тот, кто давно привык проявлять самые тёмные стороны натуры?
- Как хочешь, - ровно отозвался Феликс. – Можешь сама, но когда кто-то помогает, намного приятнее.
В исходящих от него эмоциях Агнесса различила только искреннюю заботу и нежность. Больше не раздумывая, она кивнула:
- Это будет замечательно.
Даже если во всей этой доброте со временем обнаружится какой-то подвох, она не станет отказываться от моментов радости.
А вечером ведьма совсем забыла обо всех сомнениях. Забыла о том, что значит думать, бояться и не доверять. Вместо недавних переживаний, которые вдруг стали далёкими и незначительными, осталось только невероятно острое ощущение жизни.
Запах дубовых листьев окутывал её, обволакивал, проникал в кожу, становясь с ней единым целым. Агнесса жадно вдыхала горячий пар, пропитанный одурманивающим ароматом травяной смеси, и хотела хохотать от необъяснимого восторга. Всё вокруг – жар печи, ледяная колодезная вода, гладкое дерево полка и душистый упругий веник – казалось невероятно живым, настоящим. И она была частью всего этого. Частью жизни, частью радости, частью великого природного покоя и равновесия. Она была счастлива, будто с ней не случилось ничего плохого, и будто ничего ужасного не сделала она сама.
Агнесса вдруг поняла, что так и есть. Всё, что когда-нибудь происходит – часть жизни, и потому не может быть ею отвергнуто. Все чувства, все решения и действия – естественны и не делают её отверженной, не нужной или не любимой. Мир никогда и никого не отвергает, только если не отвергнут его. Выбор всегда остаётся только за самим собой.
Агнесса счастливо засмеялась, с наслаждением впитывая охватывающие её ощущения, которые сейчас казались совершенно новыми, небывалыми.
- Как же хорошо, - восторженно выговорила она, и тут же уловила идущую в ответ волну нежности.
Сегодня она ощущала только её, и ещё заботу и радость, проснувшуюся в ответ её радости. Феликс парил её, купал, окатывал водой и снова хлестал веником, доводя до сонной неги, до той расслабленности, когда уже невозможно больше шевелиться.
Уже потом, сидя в гостиной, укутавшись в широкую махровую простыню – одеваться было решительно лень – Агнесса подумала, что давно не была настолько чистой. Казалось, жар и настоящая живая вода промыли её до костей, обновили даже сознание, из которого окончательно выветрились недавние переживания.
Ведьма зажмурилась от удовольствия, глотая прохладный кленовый сок. Не вставая с места, едва уловимо двинула рукой, заставляя окно захлопнуться – вечера становились зябкими. Движение далось легко и естественно, и пространство охотно подчинилось. Агнесса и не помнила, давалось ли ей что-нибудь так просто раньше. Кажется, никогда. Её слишком пугала собственная сила, чтобы дать ей свободу.
- Ты очень красивая, - с восхищением произнёс Феликс, заворожено рассматривая её, как чудо.
Агнесса вытянула перед собой руку, почему-то сразу догадавшись, что он имеет в виду, и изумлённо замерла. От недавнего тусклого, испещрённого чёрными прожилками свечения не осталось и следа. Теперь она излучала насыщенное медное сияние, подёрнутое едва заметной тёмной дымкой – будто солнце, заслонённое дымом.
- Непривычно, - задумчиво проговорила Агнесса, чувствуя, что в ней нет никакого протеста против подобной перемены.