Страница 18 из 99
Агнесса резко села, судорожно пытаясь нащупать на стене выключатель, который почему-то всё никак не попадался под руку. К счастью, в комнате и так оказалось достаточно светло – лунный свет беспрепятственно проникал через незанавешенное окно, и, немного успокоившись, она без труда различила привычные очертания мебели.
Шнур от настенного бра обнаружился справа от кровати – совсем не там, где она искала спросонья. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Она теперь зачастую не могла чего-нибудь отыскать – дом, в котором она, по уверению Зарубина, прожила уже несколько лет, упорно не казался хоть сколько-нибудь знакомым.
Поначалу это огорчало её едва ли не больше, чем полная неспособность вспомнить события прошлого. Подобное неузнавание пугало, заставляло чувствовать себя чужой всему миру и временами пробуждало странные, неприятные подозрения, которые она даже в мыслях не решалась сформулировать до конца.
Правда, после едкого предложения Феликса вызвать полицию тревога почти утихла. Телефон в доме действительно был и исправно работал – она проверила на следующее же утро, едва хозяин дома вышел за порог.
Жизнь постепенно обретала определённый ритм. Агнесса прилежно готовила завтраки и ужины, стремясь отвлечься от навязчивых, но абсолютно безрезультатных попыток что-нибудь вспомнить вымывала дом до блеска и даже взялась наводить порядок в саду.
Последнее начинание Феликс встретил снисходительной улыбкой и замечанием, что его-то и так всё устраивает, а значит, нет нужды суетиться, однако на следующий день уже знакомый ей водитель привёз отмеченные в каталоге саженцы цветов.
Выбранное занятие её увлекло, и даже вынужденное уединение не тяготило так, как в первые дни. Её теперешняя жизнь всё больше ей нравилась. Пожалуй, Агнесса даже могла бы чувствовать себя счастливой, если бы не повторяющиеся сны, которые начали преследовать её по ночам.
Она сама всегда была в них только сторонней наблюдательницей, но от этого видения не делались менее жуткими. Почему-то она всегда с самого начала, даже когда всё ещё казалось совсем безобидным, знала, что ей предстоит увидеть дальше. Тоскливое чувство безысходности охватывало Агнессу, едва только перед закрытыми глазами возникала залитая радостным солнечным светом рыночная площадь.
Иллюзия того, что ничто вокруг не предвещает беды, была мучительной – она только заставляла Агнессу особенно остро ощутить своё бессилие, неспособность хоть что-то изменить.
Она беспомощно смотрела откуда-то на весёлую шумную толпу, на беспечную, жизнерадостную торговку пряностями, которая с явным удовольствием подставляла лицо первому весеннему солнцу и звонко расхваливала свой товар.
В отличие от Агнессы, та не замечала, как обычное рыночное оживление вдруг сменялось испуганной суматохой, как расступались люди, торопясь освободить путь нескольким всадникам, и как каждый спешил оказаться подальше от кавалькады.
Торговка не замечала и устремлённого прямо на неё изумлённого, обрадованного и жадного взгляда. Не видела, как едущий впереди оборачивался, взглядом приказывая одному из сопровождающих приблизиться, и что-то говорил, коротко кивнув в её сторону.
Агнесса каждый раз с нарастающим отчаянием наблюдала, как довольная дневной выручкой девушка складывает непроданные остатки товара в корзину и уходит прочь. Она знала, что домой та не дойдёт.
В этот миг ей больше всего хотелось тоже оказаться участницей собственного сна. Суметь что-то сделать, предупредить торговку или самой сбежать и не видеть того, что будет дальше. Не видеть, как ничего не понимающую девчушку грубо хватают, связывают и бесцеремонно закидывают на лошадь, сыпля обрывочными обвинениями и угрозами…
- Ты обвиняешься в колдовстве, - холодный бесстрастный голос всегда раздавался неожиданно, и Агнесса вздрагивала вместе с торговкой, скрючившейся на небольшой охапке соломы в напрасной попытке спастись от продирающего насквозь холода подземелья.
- Я не колдовала, - хрипло возражала девчушка. – И никому не сделала ничего плохого.
- Это не имеет значения, - пришедший и не думал притворяться, скрывать истинную причину её взятия под стражу. – Ты ведь видишь, кто я такой?
После этих слов Агнесса с немеркнущим раз от раза страхом замечала клубящийся вокруг незнакомца тёмно-серый, почти чёрный туман. Откуда-то она знала, что торговка тоже его видит, но ту это по какой-то причине не удивляет и не пугает.
- Мне нужна твоя сила. Одна ночь – и ты будешь свободна и сможешь больше не бояться преследований.
- А если…
- Разве ты не знаешь, какая казнь ожидает ведьм? – сухо усмехался посетитель.
Агнесса видела потрясение, отражавшееся на лице девушки, и вдруг переставала ощущать себя невидимой зрительницей. Они становились одним целым. Она тоже невыносимо остро ощущала охватившую торговку обиду, бессильный гнев и какое-то совершенное ей не понятное разочарование.
Мучительно хотелось заговорить – что-то объяснить или потребовать – но чужое тело не подчинялось, и оставалось только слушать, как девушка коротко выдавливает:
- Я не согласна…
Громкий лязг захлопывающейся двери наконец вырывал Агнессу из кошмара, позволяя вернуться в реальность. Больше она в такие ночи старалась не засыпать, боясь пережить всё снова.