Слушай ...

 -Нельзя было, - Давид выдохнул, и продолжил, -  В тот год мы с Костиком решились провернуть пару дел. Но влипли. Пришлось все разгребать и долго. Костика я отправил на пенсию. У него семья, дети.

-А у тебя семьи нет, - подсказала я Давиду.

- У меня никого нет, - выдохнул Давид, - Ты и Костик – моя семья. А он обещал за тобой приглядеть, пока я все не разгребу.

-Костик твой тот еще деспот и жук, - недовольно проворчала я. – Ни шагу без его ведома сделать нельзя. Странно, как он еще здесь не нарисовался?

-Ты же со мной, - рассмеялся Дава,- Пост сдал – пост принял, так сказать. Костик спит крепким сном в заботливых объятиях Машки.

-Угу, - согласилась я, - Вернусь домой и навтыкаю ему по самое «не хочу».

Давид замолчал. Долго так молчал. Подозрительно долго.

-Поленька? – тихо и вкрадчиво позвал он

-Ммм? – отозвалась я, в руках Давида было так уютно, что я уже начала засыпать, несмотря на выпитый кофе.

-А если я не пущу? – осторожно спросил Суворов.

-Совсем? – зевнула я, как-то было не очень страшно, если он меня здесь и вечность продержит.

-Совсем-совсем, - ответил Дава и меня к себе на колени усадил.

-Точно? – вот очень сильно постаралась, чтобы в голосе моем не так явно была слышна надежда.

-Ты же моя, - прошептал Суворов, выдыхая мне слова на ухо, - Опасности нет. Никто тебя не тронет. Можно не бояться.

-Да я и не боялась, - рассмеялась я, поскольку подбородок его щекотал мое, странным образом, оголившееся плечо.

-Зато я боялся за тебя, - признался Давид.

Он принялся нежно водить губами по моей шее, плечу, щеке, и вновь во мне шевельнулось возбуждение.

-Мы теперь бандиты, Дава? – тихо спросила я.

-Нет, только я, - рассмеялся Давид в ответ, - И бандит сейчас будет сильно кое-кого любить, а местами и наказывать. У меня так и стоят перед глазами твои ручки на заднице чужого мужика.

-И вовсе он не чужой, - возмутилась я, в ответ меня забросили на твердое и мускулистое плечо и потащили в пещеру, похлопывая по мягкому месту и насвистывая знакомую мелодию.

-Тебе правда песня нравиться? – скромно поинтересовалась я, вися головой вниз.

-Она же моя! – рассмеялся Давид, входя в спальню, - Как она может не нравиться?

А дальше говорить не хотелось. Да и Давид не позволил.