Страница 99 из 103
Потом меня допрашивал молоденький лейтенант в отдельной комнате.
Фамилия, возраст... я отвечал рефлекторно, осипшим голосом, с единственной мыслью на тот момент, побыстрее решить все формальности и покинуть стены этого дома. Я мог бы не отвечать на вопросы, как рекомендовал мне адвокат, но уж очень хотелось отвлечься от жестких мыслей.
— Значит ваших родителей сейчас нет в России, а что на счет вашей подруги?
— Она живет.., жила с братом.
— Это тот, который...?
— Да,— я потянул рукава свитера, пытаясь лучше скрыть ссадины на запястьях.
— По какой причине, вы, с вашей подругой, находитесь в доме вашего брата?
— Решили провести здесь Новый год.
Взгляд светлых глаз неодобрительно прошелся по мне, пояснив таким образом, что рано нам еще уединяться, не тот возраст, но я послал опера куда подальше в точности таким же холодным, колючим взглядом.
— Ваш брат знает, что вы с подругой сейчас в его доме?
— Естественно...,— ответил я и тут же осекся; не знаю наверняка, станет ли подтверждать этот факт Влад.
— Когда вы приехали собаки были во дворе?
— Нет, в загоне.
— Кто же их выпустил?
— Я.— Не собирался выгораживать Влада, но и не хотел выдавать всей правды. Все неточности и погрешности в моих словах позже, при необходимости, с легкостью опровергнет адвокат.
— Калитку тоже, вы, не закрыли?
— Не помню, возможно, да.
— Вы знали, что брат вашей подруги, собирается навестить Вас?
— Нет.
— Откуда он узнал о вашем место нахождении?
— Мы с Женей иногда общаемся посредством сети, возможно, он получил эту информацию из нашей переписки.
— Можно ознакомиться с вашей перепиской?
— Не думаю, что я сохранил ее.— Раздражение ситуацией возрастало.
— Но все же, Максим Владимирович, это дачный дом, название улицы чуть ли не Абрикосовая... сколько таких улиц в дачных центрах вокруг города? Что бы вас найти, ему нужно было точно знать местонахождение этого дома.
— Вам важно узнать, не был ли его приезд подстроен? Наши братья знакомы. Возможно, он ранее бывал в этом доме. — А ведь опер прав, меня так легко сделать виновным.
— Хорошо. И все же, зачем он приехал? Более чем уверен, пострадавший был недоволен тем, что его сестра уехала с вами...за город, иначе..
— Это ваши предположения...
— Возможно, — неохотно согласился опер.— Ну тогда последний вопрос, в каких отношениях вы были с братом вашей подруги.
— В ровных,— и пусть докажет обратное.
Я некоторое время сидел пялясь в одну точку, пока лейтенантик заполнял какие-то формуляры.
В столовую, где мы находились, вошел еще один правитель порядка с пачкой бумаг.
— Что, закончил уже?
— Дохлый номер, девчонка не в себе.
— Понятное дело, тру... пострадавший,— спохватился парень, на которого я тут же перевел пристальный взгляд,— ее брат.
— Да? Ну тогда все еще хуже... она сказала, что не знает того, кто лежит за забором. А опознание сейчас не позволяет провести медицина.
Лейтенантик повернулся ко мне.
— И что это значит?
Я пожал плечами.
Смысл услышанного дошел до меня не сразу, а позже, уже в машине, когда после допроса и всех формальностей, адвокат вез нас с Женей ко мне домой.
У меня и мысли не возникло оставить ее в таком состоянии одну. Не попрощавшись с опером, внимание которого на некоторое время отвлек прибывший адвокат, я вышел из столовой и замер в широком проеме гостиной. Женька сидела на диване забившись в угол, и недоуменно косилась взглядом поверх головы мед брата, мерявшего ей давление.
Отсюда, она казалась одинокой и хрупкой. Единственное, чем я мог помочь —присмотреть за ней, пока не объявятся ее родственники. Медицинский работник, возможно врач, хотя скорее фельдшер, вынув стетоскоп из ушей, (кто господи, еще пользуется этими допотопными-инструментами), поднял голову и увидел меня.
— Вы родственник? — С надеждой спросил он, и не дождавшись моего ответа, продолжил, — у девушки острая реакция на стресс. Дисфункция сознания. Это временно, но сейчас нужно быть крайне осторожными.
Я понимающе качнул головой и шагнул к дивану. Сел на корточки перед ее коленями. Лицо Жени оказалось бледным, веки воспаленными. С нежностью коснулся ее руки и уже был готов сказать что-то подбадривающее, но не успел. Она подалась всем телом вперед и повисла на мне, пристроив подбородок на плече. Я автоматически обнял ее, ошеломленно задержав дыхание. Не ожидал такой реакции.
— Я устала. Давай уедем, я не понимаю, зачем все это, — простонала она мне в ухо.
Я вопросительно взглянул на мед брата.
— Ей нужен покой, — он утвердительно качнул головой. — Чай с ромашкой, 30 капель корвалола или валерьянки в случае истерики, сон, и не в коем случае не оставляйте ее одну.
— Когда здесь все закончат? — Мне не терпелось покинуть этот дом, это место, забыться, снять напряжение и все обдумать.
— Не знаю, это не ко мне...
В общем-то, мне было плевать на дальнейшее, я уже оставил блюстителям порядка номер Влада, а так же свои метрики, по которым меня в случае чего смогут найти, даже номера предков. Пусть дожидаются неадекватного хозяина этого дома, пусть копошатся в его грязном белье, это их работа.
— Идем, — успокаивающе шепнул я, прибывая в некотором недоумении от того, что Снежная до сих пор не оторвалась от меня, — идем, нам пора домой. Она позволила взять себя за руку, увести из дома. Держалась на удивление смиренно и уравновешенно, что меня взволновало еще больше.
На пути к машине адвоката (вести собственную машину я был морально не готов), нам пришлось пересечь то самое злополучное место, где особенно примят и истоптан снег. Где в сугробе валялись две собачьи тушки, окропив своей кровью белесую насыпь. Мертвого тела уже не было и мне на секунду померещилось, что все произошедшее игра моего воображения.