Страница 93 из 103
Я не могу видеть, как Макс корчится на полу, трет лбом холодный бетон, пытаясь упереться хоть чем- то, поскольку мышцы не слушаются, разум разобщен. Ему не побороть слабость тела, вязкость резко окоченевших мышц и ступор нервных окончаний.
Я не могу видеть, потому что не свожу ошеломленного взгляда с фигуры, что наступает на меня в явном намерении уничтожить. Этот красноречивый оскал на его губах, заставляет не плавать в сомнениях. Я в его ближайших планах. В самом деле, разве не этот тип собирался меня убить в недавнем прошлом? Собирался накачать наркотиком, в смертельной дозе. Что ему помешает сделать это теперь? Только эта мысль заставляет меня опомниться, трезво взглянуть на ситуацию и отступить, судорожно таращась на спасительный проем за его спиной, но..с моей ногой..это заведомо проигрышный вариант, не успею опередить-догонит, а возможно даже не станет возиться, -окоченею где-нибудь в поле, если не додумается пустить по моему следу своих псов. И я решаюсь на другой, в такой же мере бесперспективный план, но более щадящий. Разворачиваюсь к нему спиной и в три шага достигаю дверцы ведущей из гаража в дом.
Нервы сотрясаются в недрах моих мышц, когда дверное полотно поддается под моим весом.
— Вернись, Джей! Взгляни своему предательству в лицо! — Несется мне вслед.
Я спешу не разбирая пути, насколько позволяет ушибленное колено. Тяжело дышу, почти всхлипываю. Вновь в западне. Столовая, гостиная, все до боли знакомо, но кажется нереальным. Темно. Наугад вспоминаю расположение комнат в этом доме, и повернув в коридоре на право, оказываюсь у двери в полуподвал. Я еще помню, что она закрывалась на щеколду. Врываюсь во влажное, из-за находившегося в ней бассейна, помещение и оказавшись в бескрайней темноте, захлопываю за собой дверь. Не позволяю дать себе передышку, валюсь на стену, неуправляемыми от напряжения пальцами тормошу карманы своей куртки в поисках телефона и утопаю в судорожном горячем киселе паники.
Мой сотовый! Мой сотовый остался у Макса в машине!
Обессиленно сползаю, утопив лицо в шарфе. Больше нет сил бороться.
Таращусь в темноту. Тишина давит, вызывая кантузию, ведь подвал расположен в той части дома, которая выходит на задний двор, даже лай псов доносится далеким эхом. Здесь есть два узких окна у самого потолка, я едва различаю их очертания. С тревогой думаю о Максе. Зачем я втянула его во все это? Зачем втянула брата? Что мне стоило и дальше блефовать и молча вести надоевшую игру?
Закусываю губу, с трудом перенося боль в колене. И это состояние, которое от перенапряжения и постоянных встрясок, давит чудовищной тяжестью на мозг. В дверь никто не рвется, но и хлипкий засов никого не остановит, и я просто жду своего последнего часа в безмолвной молитве. Та еще пытка.
************************
— Мне все равно, что ты хочешь сказать, братик. Мне не интересны метания твоей зыбкой души.
Влад с искренним интересом изучает лицо Макса. Полоса серого скотча у того на губах, не дает ни единого шанса жертве высказаться, никакой возможности сопротивляться, ведь руки связаны и намертво закреплены к металлической балке поддерживающей свод гаража.
— Редко мы бываем так близки,— Он заботливо поправляет ворот куртки на его груди, стараясь не задеть холодными пальцами низко висящий подбородок парня. В гараже промерзгло и даже снег, гонимый ветром, легкой поземкой вторгается все глубже в помещение. — Боюсь, тебе будет здесь недостаточно уютно. Но стоит потерпеть.
Макс не сводит разъяренного взгляда с физиономии того, кто сейчас навис над ним и бесцеремонно, цинично пользуется его беспомощностью. Его лихорадит от невозможности хоть как- то повлиять на эту жуткую ситуацию — ведь надо избежать плачевной участи и предотвратить самое страшное.
— Я хотел выдрессировать тебя. Не знаю, удалось ли? Во всяком случае, ключики я к тебе подобрал.
Слишком поздно он осознал на что способен его старший брат.
—Трагичен будет конец. Для кого-то очень трагичен. Но мы часто стоим перед выбором и иногда ни тот, ни другой вариант нас не устраивает. Если ОНА выйдет за пределы этих стен, все для нее будет кончено...
Макс дернулся навстречу, выламывая руки, но не достиг своей цели, обреченно что-то промычал и от боли зажмурил глаза. Скотч еще сильнее впился в кожу на запястьях.
— Я знаю, какой выбор ты готов сделать. Знаю. Но Я давно за тебя все решил. Она так решила. Прими его, как единственное для себя возможное.
Юноша проследил умоляющим взглядом за фигурой, что поднялась с колен. Он осознал, что за этим последует.
— Во всем нужно идти до конца, каким бы печальным этот конец не был. Этим законом воспользовался твой отец, не признавший меня, это закон для брата твоей подружки, убившего моего пса, даже она,— Влад неопределенно кивнул головой внутрь своего дома, — подчиняется этому закону, уступая во всем своему пороку. Теперь с этим законом познакомишься и ты.
Тень отступает, не обращая внимания на трепыхания жертвы, которая пытается то ли спастись, то ли кого-то спасти. В гараже становится просторно из-за покинувшей ее приделы огромной машины, гаражные ворота ползут вниз.
Влад пересекает двор, тяжело ступая по насту снега. Выпускает из клетки-загона двух пятнистых питбулей, которые тут же жмутся к нему, едва не сбивая с ног. Их мощные мышцы перекатываются под натянутой шкурой. Нетерпеливы, голодны.
Покидает пределы двора, последний раз окинув придирчивым взглядом свой дом. Где- то в его недрах прячется перепуганная Джей. Бедная, маленькая Джей. Рискнет ли она выйти? Как знать..
Калитку в воротах он сознательно прикрыл лишь на защелку, прикрепленной к замерзшей ручке. Хороший нажим и она приветливо распахнется. Парень, который мчится сюда, в надежде отомстить, непременно оценит этот подарок.