Судьба

Закрываю глаза, медленно качаю головой.

— Я понимаю, что ты сейчас не готова слышать от меня такие слова. Не готова любить. Просто позволь мне быть рядом с тобой. Я не жду ответной любви. Просто позволь тебя любить.

Открываю глаза, долго всматриваюсь в его лицо. Вижу, что он предельно искренен со мной. Боль в груди разрастается. Все чувства смешались, сердце начинает гулко биться. Хочу что-то сказать, открываю рот и снова закрываю. Я просто потеряна.

— Я не знаю, — наконец выдыхаю. — Я…

Роберт не дает мне договорить, сладко меня целует.

— Я все равно не отпущу тебя. Ты – моя. МОЯ. Даже не смей мне возражать! Ты еще не осознаешь это, но ты моя. Позволь мне все решить за тебя!

Ну вот и все, я проиграла в этой битве. Он все решил за меня. Может, мне станет от этого еще хуже, но я ведь не узнаю, если не проверю. Ничего не отвечаю, просто молча киваю головой.

— Вот и хорошо, — он берет мои руки, целует их по очереди, прижимает к своим щекам. Он всегда такой теплый. Его тепло передается мне, согревая. Что я творю? Зачем соглашаюсь с ним? Но возразить и прогнать нет больше сил. Ведь он прав. Я забываю обо всем в его руках. Смотрю в его черные глаза и теряю связь с реальностью.

— Твоя жена… — тихо говорю я, вспоминая нашу последнюю встречу с Еленой.

— К черту мою жену, даже не вспоминай о ней сейчас, не хочу ничего слышать о ней.

— Даже если я скажу, что она следит за нами? — Роберт ухмыляется, немного приподнимает брови. Но заметно, что это для него не новость. — Ты знал?

— Да, я знал. Но можешь ни о чем не переживать. Очень скоро все это прекратится, — немного раздраженно говорит он. Как и всегда, когда речь заходит о его жене. — Она следит за мной всю нашу совместную жизнь. Раньше меня это даже забавляло. Ведь я особо и не скрывал все свои связи. Ну а то, что она помогала мне избавляться от навязчивых девиц, так вообще было мне на руку. Елена думает, что я ничего не знаю. Но это я позволял ей так думать. Сейчас, с тобой, все по-другому. Скоро все закончится. Если бы не сын, все было бы намного проще. Ты говоришь, что ребенку нужна семья. А если в этой семье родители не любят и не уважают друг друга? Каждый их разговор переходит в скандал? Нужна ли ему такая семья?

— Я не знаю. Не знаю, — качаю головой. — Это немного не вписывается в мое понимание о семье.

— Вот и хорошо, что не вписывается. Ты другая. Ты чистая. Так и должно быть. Так что я не буду тебя посвящать во всю эту грязь. — Он поднимается на ноги, тянет меня за собой. Обнимает за талию. — Как ты себя чувствуешь? Может, тебе лучше прилечь?

— О, нет! Тебе не кажется, что я очень долго лежала? Настолько долго, что, по-моему, я не смогу уснуть ближайшие два дня.

— Хорошо, — на его лице играет обворожительная улыбка. — Тогда пойдем в душ, — тянет меня за собой в ванную.

— Ах да. Я забыла правило, — усмехаюсь в ответ.

— Никогда не забывай о наших правилах, — строго говорит он.

***

После совместного долгого душа, где Роберт не позволял мне ничего делать самой, а я уже даже не сопротивлялась этому факту, мой желудок дал о себе знать, напоминая мне, что я не ела почти сутки. Роберт изучил мой холодильник. Потом пришлось выслушать лекцию о том, что мне надо хорошо питаться. Я молчала и закатывала глаза. Дальше он приказал мне одеться в удобную и теплую одежду.

И вот мы едем по заснеженным городским улицам. Я смотрю в окно на мягкий декабрьский снег, думая о том, что он прав. Если позволять ему все решать за меня, то не надо ни о чем думать. Возможно, так проще. Возможно, именно это мне сейчас и нужно.

По дороге Роберт заезжает в кофейню. Чмокает меня в нос и быстро убегает. Возвращается уже с ароматным свежесваренным кофе. И очень вкусными круассанами. С удовольствием съедаю свою порцию, кошусь взглядом на круассан Роберта. Он усмехается, отдает его мне. Без зазрения совести съедаю и его порцию. Мы заезжаем к нему домой. Там Роберт переодевается в джинсы, неизменно белый свитер. Вместо кожаного браслета на его запястье теперь красуются большие часы, но на кожаном широком черном ремешке, чем-то напоминающем его браслет. Роберт замечает мой взгляд, направленный на свое запястье, усмехается.

— Привычка, Елизавета Андреевна, привычка. Мне надо было чем-то заменить браслет.

Вспоминаю, что он оставил свой браслет где-то у меня в квартире, думаю о том, что мне надо обязательно его найти. Мы выходим на улицу, садимся в машину. Трогаемся с места.

— Куда мы едем? — все-таки решаюсь спросить я.

— Скоро увидите, Елизавета Андреевна, — смотрит на меня в зеркало заднего вида, подмигивает.

— Почему ты часто называешь меня по имени отчеству?

— Потому что мне так нравится. Ваши имя и отчество прекрасно сочетаются. Есть что-то в этом аристократичное, королевское.

Мы выезжаем из города. Оглядываюсь по сторонам, соображая, куда же ведет эта трасса, дальше только загородные поселки.

— Куда ты меня везешь?

— Мы едем за Ильей.