Судьба

— Ну, если вкратце, то машина этого Вадима находится вот здесь, — Дан указывает на монитор, на котором изображена карта с красной мигающей точкой, это и есть местонахождения Елены.

— Где это? Далеко?

— Где-то час езды. Загородный поселок, почти заброшенный.

— Прекрасно! Поехали! — срываюсь с места, бегу к двери. Останавливаюсь.

— Дан, дай ствол. Желательно незарегистрированный.

— Ты уверен? Не думаю, что в твоем состоянии тебе можно давать оружие. Доверься мне, я все сделаю сам, — говорит он, смотря на меня с подозрением.

— Дан, я держу себя в руках и не намерен брать на душу очередной грех. Просто дай мне ствол. Мой – дома, у нас нет столько времени.

Дан молча кивает, уходит в комнату. Вылетаю на улицу. Сажусь в машину, завожу двигатель. Жду Дана. Он довольно быстро выходит, садится в машину. Протягивает мне ствол.

— Давай захватим Ромку по дороге – неизвестно, сколько там человек и что вообще происходит.

Ничего не отвечаю, киваю в ответ. Выезжаю на дорогу. Держись, малышка. Ты же у меня сильная девочка. Я уже рядом, я близко. Надеюсь, ты когда-нибудь простишь меня.

 

***

Елизавета

 

«Ничего я не жду в мире целом,

У любви на виду под прицелом,

У судьбы на краю в зимнем поле

Всё стою и пою я от боли.

От боли я пою: люблю!»

 

— Один. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь… — считаю про себя с закрытыми глазами. Считаю собственные вздохи. Почему-то решаю, что двенадцатый вздох будет последним.

— Восемь, девять, десять, одиннадцать, — сильно зажмуриваю глаза. Кажется, мое сердце уже остановилось. Не чувствую его. Вы когда-нибудь задумывались, о чем человек думает перед смертью? Я думала о числе «двенадцать» и вдохах. — Двенадцать…

Я слышу выстрел, который оглушает меня, что-то сыплется на мою голову. Открываю глаза, вижу перед собой Елену. Ее пистолет по-прежнему направлен на меня. Она глубоко дышит. Ее руки дрожат, по щекам катятся слезы, струйки слез. Она выстрелила в стену над моей головой. Промахнулась?

— Я не могу, не могу, не могу! — повторяет она, продолжая целиться в меня. — Я не могу, мышка. Не могу, но я должна, так будет лучше для всех, понимаешь?! Ты понимаешь меня, мышка?! — кричит она.

— Елена, или ты это делаешь сейчас, или мы просто уходим. Твой муж уже близко.

Елена медленно опускает руку с пистолетом. Вытирает глаза, размазывая косметику.

— У меня новый план. Я передумала, — говорит она, продолжая смотреть мне в глаза.

— Елена, какой нахрен новый план?! Ты сошла с ума. Не хочешь убивать ее – не убивай. Уходим! — мужчина заметно нервничает, постоянно осматривается по сторонам. Его скулы напрягаются. Он подходит к Елене, тянет ее за руку, пытаясь увести с собой. Елена не поддается, дергается.

— Ты, чертов трус! Испугался моего мужа?! Конечно, испугался! Так давай, беги! Беги! Но он все равно тебя найдет, — она вырывает руку. Мужчина с минуту мешкается, медлит.

— Да и пошла ты! — кидает он ей и быстро выходит из комнаты.

Через пару минут слышу визг тормозов, громкие мужские голоса, улавливаю среди них до боли знакомый. Непроизвольно дергаюсь, всхлипываю. Елена не реагирует, продолжая смотреть на меня. Кажется, она вообще ничего не слышит. Ее дрожащая рука с пистолетом опять поднимается, целясь в меня. Я снова смотрю в глаза своей смерти. Елена поджимает дрожащие губы, склоняет голову набок. Молчит. Я закрываю глаза и опять начинаю считать собственные вдохи.

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть…

Слышу тяжелые, торопливые шаги, которые приближаются к двери.

— Семь, восемь, девять, десять, — и, по-моему, я считаю уже не свои вдохи. Я считаю тяжелые вдохи Елены. — Одиннадцать… — Дверь с грохотом открывается. — Двенадцать…

Раздается выстрел, от которого закладывает уши. Резко открываю глаза. Первое что вижу – это Елена, которая выпускает пистолет из своих рук, и он с грохотом падает на пол. Она медленно оседает, пока не падает на колени. Поворачиваю голову в сторону двери. Вижу Роберта, он прислоняется к стене и медленно сползает по ней. Он смотрит на меня, начинает кашлять, чуть приоткрывает губы, что-то шепчет. На его губах появляется кровь, которая струйкой стекает по его подбородку. Меня начинает трясти, как в лихорадке. Жгучая, невыносимая боль разливается в груди, сжигая весь кислород. Не могу вдохнуть. Боюсь отпустить его глаза, которые заволакивает пелена. Он уже на полу, его белоснежная рубашка моментально становится ярко-алой. Дергаюсь, пытаясь встать на ноги, ничего не выходит. Переваливаюсь на бок, ползу к нему. Слышу в коридоре шум. В дверях появляется Дан. Бегло осматривает комнату, натыкается на Роберта, садится рядом с ним, что-то говорит, ничего не слышу, в ушах нарастает шум.

— Развяжите мне руки! — кричу сквозь шум в ушах, пытаясь перекричать его. — Пожалуйста, развяжите руки! — Дан не реагирует, поднимается на ноги, вытаскивает из кармана телефон, куда-то звонит. Я пытаюсь доползти к Роберту. — Пожалуйста, руки, — молю я. Дан подходит к Елене, надевает черную перчатку и поднимает ее пистолет.