Страница 60 из 73
Сашка беременна. Вот так. Не окончив школу.
Она всматривалась в Сашку, понимая, остро осознавая, что вина за это лежит на ней, матери. На том, что она ввела в дом мужчину, что убаюкивала себя примерным поведением дочери, когда так хорошо знала Сашин нрав, понимала, что та не смирится, не простит… Саша просто нашла нужную ей любовь в другом месте доступным для неё способом. Самую простую и очевидную для девушки — любовь телесную.
Это Женя потребовал рассказать маме, Сашка отмалчивалась.
— Что происходит? — спросила женщина. Она была готова к чему угодно, вплоть до исключения из школы, но на простое: «Саня беременна, третий месяц», — просто села, глядя в пространство. Ей даже не было интересно, кто отец, скорей всего, этот мальчик, одноклассник Володя, который часто бывал в их доме и числился «парнем» Саши.
Причислился. Приплыли. Какой отец из несовершеннолетнего парня, которому ещё учиться и учиться? Который и сам не понимал, как и Сашка, что происходит. Что прямо сейчас Наташе нужно принять решение… самое сложно решение на самый сложный вопрос её жизни и ответ очевиден — аборт.
Всем будет проще. Сашка не испортит себе жизнь, поступит, куда собиралась. Мальчик этот, Володя, не будет привязан навсегда нитями случайной школьной связи, результатом которой стал ребёнок, Наташе не придётся взваливать на себя ещё и внука…
Да, женщины рожают в сорок… но у Наташи уже просто не оставалось сил. Когда-то ей сказали: «Держись», –– и она держалась. Держалась из последних сил, лишь изредка, в последнюю пару лет, позволяя себе роскошь расслабиться в мужских руках. Её просто не хватит… не получится… она не сможет. Дед требовал лечения, к бабушке приходилось ездить через день, потому что маме было тяжело… У Сашки будет ребёнок. И в этом явная вина Наташи.
Пришедшая в дом Марго гладила Сашку по волосам и допытывалась, чего же хочет сама девушка, но та не знала. Не знала, как забеременела, не знала, чего хочет, не знала, чего ждёт от жизни. Просто не знала.
— Тусь, вот что ты херней страдаешь, а?
— Моя дочь беременна! Моя дочь-школьница беременна!
— И что? Скоро экзамены, живота и видно не будет… мы блузочкой прикроем. Пусть рожает, что ты девке жизнь портишь?
— Я? Я порчу? А у одинокой матери такая сладкая жизнь! Посмотри на меня, посмотри… Я читала, что одинокая мать программирует дочь на одиночество, и вот, смотри, Сашка — мать-одиночка. Кому она будет нужна с ребёнком?
— Знаешь, если нужна, то и с ребёнком нужна.
— Не говори ерунды. Это в тридцать может, а не в восемнадцать, когда все подружки по клубам…
— Подумай, ты можешь на неё надавить сейчас, она напугана, но не надо, Тусь… я рядом, всегда помогу, Женька вас не бросит, да и ребята тоже. Поддержим штаны первое время, а там и Сашка сама уже…
— А образование?
— Да получит она образование, господи. Вечернее есть, заочное, через год. Она же не парень, что лоб разбивать. Не надо, Наташ…
— А что ты там меня уговариваешь? А? Тебе, что ли, потом ребёнка этого на себе тащить? Мне сорок, не двадцать! Я устала, Марго. Я просто устала.
— Вот и моя мать в сорок устала…
— Что?
— То! Образование у меня есть, работа есть, курорты есть, даже два силиконовых мешка есть, а ребёнка нет и не будет. Подумай… Ты знаешь, я всё устрою… но риски есть всегда, да и из головы не выкинешь… никогда, пожалуйста, Тусь, подумай.
— Я подумаю.
Если бы Саша сказала хоть слово, хоть как-то дала понять, что она хочет на самом деле, но она «не знала». Наташа недоумевала, как в век информации, порой излишней, когда на каждом углу кричат о контрацепции, можно так бездумно… Но вспомнила себя в семнадцать, когда она «дала», даже не задумываясь о том, что практически не знает синеглазого парня. Природа человеческая не меняется со временем, меняются знания, но природа остаётся прежней, так легко ошибиться, когда тебе семнадцать. Наташа не ошиблась, а Саша ошиблась… и исправлять эту ошибку Наташе.