Страница 44 из 73
— Что вам? Привет. — В голосе нет и половины той приветливости, которая всегда была слышна в ее интонациях.
— Мы пройдём? — делая шаг в квартиру.
— Не похоже, чтобы меня всерьёз кто-то спрашивал… Чай? Кофе?
— Спасибо… Ларка хочет тебе что-то сказать, — дёргая за плечо жену.
Наташе стало интересно, что пообещал или чем угрожал своей бесценной Ларке генеральный директор, что она безропотно терпела такое отношение, да ещё и в присутствии посторонних.
— Тусь, я тебе просто так сказала про Марго, со злости… не было у них ничего, все это знают… прости меня.
— Прощаю. Всё?
— Она раскаивается в своём поведении и больше так не будет, правда, Лара? — сказал Леха с каким-то странно ехидным выражением лица.
— Не буду.
— Я поняла, теперь, может, вы уйдёте, а я лягу спать? У меня голова болит.
— Тусик, прости меня, не знаю, что на меня нашло… кругом девки молодые вьются… и тут ты со своим тренером и задницей… прости, Тусь…
— Просто Лара у нас неумная женщина… — Похоже, Лёха не на шутку зол, Наташе сложно понять почему, но она прекрасно сознавала, что это поражение Ларка нескоро забудет. Прилюдное поражение, тем более, и Лёха сейчас совершал серьёзную ошибку… только это не Наташины трудности, она просто хотела остаться одна.
Она не просила извинений. Не просила заботы. Не просила ушата правды. Не просила скрывать от неё проступок мужа, а потом отмываться от этой «правды», когда Пашка не мог сказать и словечка в своё оправдание, когда мог только смотреть откуда-то извне и надеяться, что Натик справится.
— Лар, вот скажи… зачем ты мне всё это сказала, если пятнадцать лет молчала? Уколоть хотела? Мужа своего ревнуешь? Поэтому решила всё, что у меня осталось, вывалять в грязи? Все средства хороши, чтобы почувствовать превосходство, да, Лара? Готова любого с грязью смешать… На всё готова, лишь бы победить. Только это не поединок, это жизнь! У кого какая складывается, тот так и живёт! Мужа ревнуешь? Так вот он, рядом стоит, злится на тебя, того и гляди из ноздрей огонь польётся. Живой, здоровый, холеный, твой, с потрохами твой. Господи, да я за мгновение, за минуточку с живым Пашкой все бы отдала… что угодно, я бы сама ему с Марго постелила и любовалась, потому что он живой! — крик вперемешку со слезами. — Понимаешь? А ты, Лёша, зачем её сюда привёл? Чтобы осознала? Искупила? Что? Да радовался бы, что ревнует тебя до сих пор, что глаза любой вырвет… Идиоты вы, оба! Но главное, что живые и есть друг у друга… идите домой, ребят. Нет у меня сил больше на морды ваши довольные смотреть. Я к Пашке хочу! К мужу своему, к живому, ревновать его хочу, живого…
Наташе не удалось избежать сцены, не удалось выйти из сложившейся ситуации красиво, как это сделала бы Марго или та же Ларка. Она просто в очередной раз плакала на глазах посторонних людей, сидя в кухне, раскачиваясь на стуле, позволяя себя уговаривать, сочувствовать, переживать. В очередной раз у Наташи не нашлось сил, и она продемонстрировала свою никчёмность, слабость, боль, заставив людей чувствовать неловкость и вину за все её беды и обиды.
— Лёша, я отпуск беру, недели на три, пока погодки на Мальте.
— Хорошо, потом напишешь заявление. Что делать будешь? Куда-то собралась?
— Да, на Гоа.
— На Гоа? Ты же не любишь пляжный отдых… слушай, я тебе телефончик скину, только через них езжай, так безопасней… и оператора слушай, она баба умная, прожжённая, скажешь, от меня, всё сделают по высшему разряду. — Ларка. — Так всё же, зачем тебе на Гоа-то? Слетай в Доминикану, если хочешь на пляже поваляться, там чище.
— Я за просветлением, там карму чистят… чакры… всё такое…
— Какие чакры, Измайлова? Ты давай с чакрами завязывай, ещё не хватало, чтобы ты в секту какую загремела. Травы, если хочешь, я тебе выдам, при мне и накуришься, чтобы не скопытилась с непривычки, но давай без этого… просветления, не сходи с ума, Измайлова, — Лёха. И на этот раз готовый спасать Тусика от потенциальной угрозы, от любой… насколько бы мифической она ни была. — А давай ты с нами поедешь, а? Лар?
— Пусть с нами, не... ну, это вообще ни в какие ворота… просветление, тебе уже мозги засрали, да, Тусь?
— Я просто так сказала, не знаю я, что буду делать. Идите уже и трахайте друг друга, а не мой мозг, который, судя по вашим комментариям, величиной с перепелиное яйцо.
— Туська!