Бантик, или Такая женщина

Ларка… неоднократный призёр Европы и мира по фехтованию. Высокая, слегка высокомерная, смотрящая на окружающих с высоты своего положения. Сначала победительницы, потом жены Лёхи, оказавшегося самым успешным в их компании. И это тоже Ларка считала своей победой и была права. С победительницей не мог находиться проигравший. Ларке нужно соответствовать. Даже сейчас, окончательно ставшей домохозяйкой, погрязшей в сортах петуний и лилейников, нужно соответствовать.

Тем более странна глухая вспышка Лары, учитывая её отношение к Наташе, всегда немного свысока, оберегающее и снисходительное. С самого начала, с первого дня знакомства Ларка смотрела на Туську не иначе, как на «неведому зверушку».

Эта худенькая девочка, начисто лишённая амбиций, с тихим голосом и неяркой одеждой вызывала в ней, пожалуй, жалость. Ларке было очевидно, что яркий Пашка «поматросит и бросит», а потом она словно взяла её под своё крыло, встав в один ряд с мужчинами, которые оберегали, спасали, помогали.

— Лар, ты ревнуешь, что ли? — послышалось насмешливое от Марго.

— Ревную, — без обиняков, если Наташа её противница, значит, сейчас она победит, Ларка не проигрывает, никогда, — ходят вокруг неё гоголем, все причём… Туська то, Туська это, прикидывается бедной овечкой, а сама… Скажи-ка мне, Туська, что у тебя Лёха всю ночь делал? Почему без рубашки приехал?

— Лар, ты охренела, не без трусов же, — попытка Марго успокоить не могла быть засчитана даже за пару очков.

— У меня глаза есть, На-та-ша! По-твоему, я не вижу, как Лёша на задницу твою пялится? Как ручонкой своей по спинке? Ты имей в виду, подруга, я всё вижу и терпеть не стану… Ищи себе ёбаря в другом месте или купи вибратор, что ли… потому что не знаю, кого ты можешь найти… — Ларка не умела проигрывать, могла приложить на обе лопатки любого соперника, не выбирая выражений и формы.

— Лара, ты с ума сошла? Лёшка? Мы сколько лет знакомы!

— И на что это влияет? Седина в бороду, слышала такое? А тут ты… очень удобно, кстати.

— Ты ерунду говоришь, — вставая, решая на ходу, что надо попросту уехать и дать Ларке остыть.

— С чего это ерунду, Наташенька? Думаешь, не бывает такого? Интересно, что бы ты сказала, узнав, что Пашенька твой драгоценный с Маргошей твоей. С лучшей подругой! А мы с тобой никогда особо подругами-то и не были, так… терпела тебя, в одной комп… — в ужасе закрывая рот руками.

— Ну. И. Сука. Ты. Лара, — чётко, по слогам, сказала Марго. Лучшая подруга.

Никому не нужный момент истины, когда Наташа переводила глаза с Марго на Ларку, пытаясь понять, дать себе шанс поверить, что это шутка… Дурная, плохая, безвкусная шутка.

Но расширенные глаза Марго и руки, в ужасе закрывающей рот Ларки, говорили о том, что это не шутка. Что Наташа много лет жила во лжи… Ей все врали. Все! Всё было очевидно.

В какой-то момент Марго перестала появляться в их доме, тогда Наташа подумала, что причиной тому ее замужество…

В какой-то момент Пашка слишком активно отговаривал Наташу дружить с Маргошей…

В какой-то момент Марго стала нежеланным гостем в их компании, и только относительно недавно, уже после смерти Паши, всё нормализовалось.

Но Наташа, погруженная в своё счастье, в своего мужа, погодок, работу… в переливы синих глаз, не задумывалась, не видела. Однажды Пашка сказал, что обмануть Наташу так же легко, как отобрать у ребёнка конфетку… Вот, что он имел в виду.

Возможно ли хоронить одного человека дважды? Возможно ли похоронить себя рядом? После физической смерти остаётся память, порой светлая, убаюкивающая, порой острая, колющая несправедливостью. Теперь всё, что чувствовала Наташа, сонмы разочарования, мегатонны боли.

Она никогда не сомневалась в муже. Но, стоя тут сейчас, глядя на людей: на Лёху, смеющегося с Толиком, на Лену, накрывающую стол, на Марго, в ужасе ловящую каждое движение Наташи, на Ларку, которая по-прежнему держала руки у рта, словно слова, вырвавшиеся оттуда, можно запихнуть обратно, сомневалась…