Бантик, или Такая женщина

Приближался Новый год, и город охватила предпраздничная лихорадка. Магазины пестрели вывесками «Распродажа», переливающимися огнями, искусственными ёлками, пластиковыми шарами. Дома, на высокой антресоли, у Наташи были вовсе не пластиковые шары. Стеклянные, хрупкие, оберегаемые. Многие достались от бабушки, от родителей, многие они с Пашкой покупали сами, и Наташа помнила, явственно помнила, какой и когда. В год, когда родилась Сашка, — ярко-красный, со сказочной избушкой. В год, когда Женька, — синий, с жар птицей. В год, когда они взяли кредит на квартиру, и было совсем туго, в коллекции появился золотистый шар с ручной росписью. Нелепое роскошество, по которому гладила тонкими пальцами тогда совсем ещё молоденькая Наташа и удивлялась изяществу линий росписи.

Ей не терпелось достать эти шары, повесить как положено, ведь каждому было отведено на ёлке конкретное место, потом включить эклектическую гирлянду и на секунду поверить, что электричество ни при чём, всё дело в новогоднем волшебстве. И в то же время женщина находила себе важные дела, слишком уставала к вечеру, была рассеяна и, плохо себя чувствуя, переносила на завтра встречу с хрупким стеклянным прошлым.

Зайдя в квартиру, Наташа увидела суету в противовес обычной тишине, в это время дом погружался если не в приготовление домашнего задания, то в просмотры сериалов с наушниками, тихо, чтобы мама не застукала. Мимо пробежала Сашка, неся ворох разноцветных гирлянд, в центре комнаты стоял Женька, рядом с наряженной ёлкой, важный и довольный собой.

Что удивительно, каждый шар, каждое воспоминание было в строго отведённом Наташей месте, она провела рукой по паре голубых игрушек по обе стороны ёлки на нижних лапах, качнула пальцем сосульку, немного потёртую и со сбитым кончиком, сказала «привет» Снегурочке на прищепке и встретилась глазами с Женькой.

— Это ничего? — тихо-тихо.

— О, отлично, у меня бы не хватило сил… отчёты…

— Мы всё повесили, как ты любишь, мам, — прошептала Сашка на удивление робко.

— Я вижу, спасибо, классно… Так, вы заканчивайте, а я пойду пиццу сделаю в честь ёлки, — откинула прочь непрошенные эмоции.

— Мам, — задорно, — там, на холодильнике, наше письмо Деду Морозу.

— Я передам, когда он придёт, — засмеялась Наташа.

После пиццы, уборки, тишины, изучения письма и его содержания Наташа вызвала к себе детей коротким: «Жду тебя, сейчас». Она не имела привычки заходить в комнаты без приглашения, без лишней надобности. В первую очередь из-за нежелания нарушать личное пространство, во-вторую — из-за нежелая сталкиваться с беспорядком, который порой ужасал.

Как ни странно, но и тут Саша умудрилась обогнать брата. Наташа часто думала, как же Сашка пойдёт во взрослую жизнь, если не в состоянии поддерживать порядок на собственных восемнадцати метрах, но вспоминала, что сама в семнадцать лет вряд ли умела ставить чайник, и единственное, что ей удавалось поддерживать в своей комнате, — это беспорядок.

Пашка же, зайдя в её «берлогу», где под ровным слоем бумаг, черновиков и рисунков была спрятана флейта, не обратил на это никакого внимания. Видимо, от того, что рядом были губы Наташи… и светлый лифчик, который просвечивался сквозь футболку. Потом сам Пашка и научил Наташу готовить, вскоре благополучно забыв, что когда-то умел изобразить не только яичницу, но и полноценный обед из трёх блюд.

— У Деда Мороза трудности перевода, — улыбаясь, сказала Наташа, — кто такие «пенни» и «лонг»? Интернет теряется в догадках, дети мои.

— Это скейтборд. — Женя.

— …ды. — Саша.

— А по-человечески нельзя было написать?

— Нет. «Пенни» — это «пенни», «лонг» — это «лонг», это не совсем скейтборд…

— Ну хорошо. И сколько этот «не совсем» стоит?

— Эм… хорошие если…

— Сколько? Так, вы хотите, что бы я купила заведомо опасную вещь… да ещё за такие деньги? Это же просто доска на колёсах!

— Не просто доска, — возмутился Женя, дальше последовало пространственное и долгое убеждение матери в необходимости такой покупки и перечисление конкретных фирм, где из знакомых слов Наташа услышала только «подшипник», но сказать толком, что это… вряд ли бы смогла.

— По паре сникерсов за подарок уже не считается? На прошлой неделе?

— Конверсов, мам! — возмущению, похоже, не было предела.

— Та-а-ак… я всё равно ничего не поняла, в этот раз Дед Мороз выдаст деньги, и всё сами, но у меня условие: катаетесь с защитой.

— Ма-а-ам…

— С защитой!