Страница 13 из 73
Дни сменялись ночами, бежали, утекали — спокойные, размеренные, комфортные. Как убегала и молодость Наташи. Глядя в зеркало она не могла не замечать, что свежесть стремительно покидает её, иногда беря год за два, а то и за три.
Да и была ли молодость у Наташи? Тот небольшой период до рождения погодок. Потом жизнь превратилась в нескончаемый поток проблемок, требующих её материнского участия: зубы, каши, аденоиды, первый класс, куда погодки пошли вместе, проблемы с математикой у Жени, с чтением у Саши, потом снова зубы, ортодонт, смена школы и, наконец, смерть мужа.
И вот уже зеркала отражали то, что отражали. Сейчас в арсенале женщины было множество средств поддержать красоту, но есть ли смысл вести борьбу, в которой ты обречён на провал, есть ли смысл идти против природы? Тем более, что она была милостива к женщине.
Из-за миниатюрного телосложения ей часто давали меньше лет, чем было на самом деле, мимических морщин почти не видно, шею ещё не опутала паутинка, а лучики в уголках глаз скорее придавали ей очарования. Так же красиво старела бабушка Наташи.
Единожды поддавшись на уговоры Марго, женщина всё же сделала пару уколов, вернее было бы сказать, двадцать единиц. Долго вглядываясь в себя, но не нашла сколько-нибудь существенной разницы, ведь никакие единицы в инсулиновом шприце не вернут уставшим глазам блеска и ясности.
Вскоре она и вовсе забыла о своём исколотом лбе и мимических морщинах у глаз. Синюю сеточку вен у коленок скрывали колготки, грудь, уже давно не налитую, поддерживал правильный бюстгальтер, а свежесть лицу придавал крем «ВВ» со светоотражающими частицами.
— Ты одеваешься как старушонка, — говорила Марго.
— Я всегда так одевалась, ты это знаешь.
Вкус у Наташи был консервативный, лишь парочкой ярких деталей она разбавляла свой образ. Любила меха, павлопосадские платки, коих имела множество, и серебро «Северная Чернь». Волосы средней длины заплетала в причудливые косы, а став старше, убирала либо в хвост, либо в пучок на затылке, оставляя пару прядей у висков, придавая слегка растрёпанный вид.
Платья её всегда были неярких оттенков, не подчёркивали фигуру, не указывали на достоинства и порой не скрывали недостатки. Она чувствовала себя комфортно в длинных, в пол, юбках, и покупала их разного фасона.
— В этом ты не склеишь мужика, — безапелляционно заявила Марго, глядя на Наташу в тёмно-синем платье из последней коллекции, без аксессуаров, больше напоминающем монашеский наряд, только длина выше колена указывала, что это не одежда для прислужниц господа.
— Мне не нужен мужик, — огрызалась Наташа, перекинув через шею цепочку с причудливой подвеской, достаточно громоздкую, чтобы скрыть простой фасон платья.
— Нужен, нужен, твой организм требует секса, много секса, твои яичники уже скандируют…
— Марго, вот какая ты дура всё же.
— Да, и за это ты в меня влюблённая, — громко смеялась она так, что зубы сверкали на фоне алой помады, — и, слушай, как там твой солдатик?
— Какой солдатик?