Волчица

Дарина переживала, когда Даниэль исчез с главной площади посёлка. Нельзя сказать, что Дарина ходила, словно опущенная в воду, но она не могла и подумать, что его пропажа связана с неосторожно произнесёнными словами. Да и расстроилась молодая женщина больше из-за того, что Дамир от всех заданных ею вопросов лишь отмахивался, не собираясь посвязать супругу в свои тайны.

И если она могла ощущать местонахождение мужа, то подобного знания в отношении к Дану у неё не было, поэтому и приходилось жить в невединии.

***

Белая волчица бежала по лесу, мягко перебирая лапами по холодной земле, прислушиваясь к шорохом ночного леса. На небе сияла полная круглая Луна, освещая ей путь желтоватым светом.

В этом лесу ей было всё знакомо, а ещё именно здесь, в этой тёмной глуши, она была в безопасности. Вон там за деревьями безмолвной тенью следует её волк, ставший для неё вечным и верным спутником. Именно этот волк, который когда-то был ночным алоглазым кошмаром, сейчас являлся верным защитником для неё. И не только для неё, пары чёрного зверя. 

Послышалось копошение и писк, и волчица побежала быстрее, чтобы через несколько секунд ткнуться влажным прохладным носом в мягкое тельце чёрного волчонка.

***

Со стучащим сердцем Даринка проснулась. Как всегда к матрасу молодую женщину придавливала тяжёлая горячая рука Дамира. Почему-то он всегда так спал, словно боялся, что законная жёнушка сбежит. Но ведь было чего бояться, не так ли? Сбегала же.

Было странно, что Дамир, действительно, становился мягче. Он сам замечал за собой перемены. Пусть они были не значительны и для других не заметны, но всё же...

Мужчина стал замечать, что при наблюдении за женой у него на лице расплывается улыбка, которая не являлась ехидной или насмешливой. И именно это его и пугало.

Он не любил Дарину и не был уверен, что когда-нибудь сможет полюбить, но желание заботиться о глупой девчонке присутствовало, нежданно и негаданно появившись, удивив самого Люпо. Дамир подозревал, что не обошлось без вмешательства красноглазого, который с самого начала был за девчонку и опекал белую волчицу. Всё же звериная часть сильно влияла на человеческую половину.

И всё же... девчонка была не в его вкусе.

Конечно, по отношению к другим зверям он до сих пор устраивал репрессии, прослыв жёстким вожаком, но, как ни странно, не был готов заменить Люпо на другого волка. Чтобы он не делал, звери преклонялись пред его силой. Да, не все его решения были мудрыми, но и мудрость эта нарабатывается годами, а то и десятилетиями, Дамир же взвалил на себя эту ношу совсем недавно. Хотя, быть может, просто никто не был готов бросить ему вызов.

Иногда вожак захаживал в подвалы проведать заключённого там брата, да и чего таить, врезать тому раз-другой. Даниэль после таких встреч частенько был похож больше на отбивную, чем на гордого представителя славной стаи и клана. Но и эти встречи уже не доставляли Дамиру удовольствия – приелось. Игра была уже неинтересной (волк не позволял играть с женой).

Всё чаще Дами начал замечать за собой чувство жалости к Даниэлю. Ведь тот не видел своей матери, не получал должного внимания от отца, чувствовал лишь ненависть со стороны брата. Должен был стать вожаком, но и здесь помешал брат, который не хотел отдавать своё (в этом он ничуть не раскаивался, и если бы можно было повернуть время вспять, то сделал бы тоже самое). Когда, казалось, нашёл себе идеальную жертву, которая вполне могла стать спутницей жизни, то и здесь он, Дамир, присвоил девчонку себе (с ответом на вопрос, стоило ли это делать, вожак сомневался: Дарина его устраивала). 

Подобные мысли стали всё чаще роиться в голове у Дамира Люпо, вызывая его негодование. Из-за этого он и спускался в тёмные подвалы. 

– Иди! 

Дамиру, действительно, надоело смотреть на брата, прикованного к стене, грязного, в оборванной одежде, всего в крови. Нужно было либо разнообразить игру, либо заканчивать её. Даже самому себе Дамир Люпо не сказать, считает ли он себя отомщённым или же нет.

– Иди!

Дамир голыми руками разорвал стальные оковы, удерживающего младшего из братьев. Тот сразу рухнул на холодный каменный пол, не в состоянии быстро прийти в себя, несмотря на хвалёную регенирацию оборотней. Слишком слабый, потерявший много крови, оголодавший, он не мог подняться на ноги.

– Иди и не возвращайся! Я отпускаю тебя, Даниэль Люпо. Отпускаю из стаи! – и бросив последния взгляд на своего брата, понадеявшись, что видит его в последний раз, он ушёл. Наверное, Дарина всё же весьма положительно влияет на него, раз Дами решился на подобный шаг. Вожак надеялся, что не пожалеет о своём решении, что брат не так глуп и уйдёт, станет строить свою жизнь в дали от стаи Люпо. 

*** 

Дарина не знала, что подтолкнуло её придти в кабинет мужа, куда женщина старалась не заходить без особой надобности или пока не позовёт супруг, что случалось крайне редко.

Она не знала, что комната эта с красным красивым ковром и с тёмной мебелью когда-то принадлежала Арье Люпо, отцу её мужа и бывшего жениха, что именно здесь старый вожак был убит рукой своего старшего сына, которой стоял на этом ненавистном ковре каждый раз и склонял голову, надеясь спрятать свои эмоции за длинной чёлкой. Да, Дамир занял кабинет старика-отца, считая его более подходящим своему статусу, да и запах крови, который, казалось, въелся в деревянный пол, этот красный ковёр, пропитав всю комнату, льстили новому вожаку, ведь он справился с отцом! 

Дарина прошла в глубь комнаты, где сейчас было пусто. За ней не следовали её молчаливые спутники, оставшись на за дверью молча подпирать стенку. Комната была пыльной, несмотря на частое присутствие здесь Дамира, её было хорошо видно в лучах закатного солнца. Женщина провела ладонью по дубовому письменному столу, бумаги на котором лежали в страшном беспорядке, подошла к окну и уставилась в него.