Страница 40 из 58
Слейтер расставлял по местам свои команды "офицеров в штатском". Сто тысяч георгийцев, известных своими монархическими взглядами и уже много лет назад отмеченных как потенциально опасные, будут "зарегистрированы" первыми. В таком масштабе эта процедура будет унизительной. Эти гордые люди будут мучиться от позора, когда им придется стоять в очередях к передвижным регистрационным установкам, применявшимся в полевых условиях. Каждый гражданин будет должен пройти процедуру снятия отпечатков пальцев, подписать обязательство быть верным властям и лечь на живот под прибор впечатляющих размеров, который обычно принимали за рентгеновский аппарат, но который на самом деле вживлял болевые схемы.
Начав свою работу, люди Слейтера не остановятся, пока не пометят всех георгийцев до одного. Но Марен не стал ждать этого. Незадолго до двенадцати дня он позвонил Медельину.
Глава 30
- Оставляю вам готовую площадку для вашей работы, дорогой друг!
- От души поздравляю вас, Дэвид! - серьезно ответил Медельин. Полнейший успех по всей линии фронта. И вдобавок какой личный триумф! Главное - не забывайте раз в год навещать королеву, чтобы поддерживать вашу с ней дружескую связь.
- Вам нужно лишь сказать своему секретарю, чтобы он напоминал мне об этом, - сухо ответил Марен.
Вспоминая прошедшую ночь, он ясно чувствовал, что, если у него ещё есть будущее, он не перестанет повторять восхитительное приключение, которое пережил вчера. Может быть, вначале это была хитрая игра женщины, желавшей спасти свою жизнь, но победа королевы над своим победителем была абсолютной: Марен был уверен, что она родит ему ребенка.
Да, возможно, это было расчетливое соблазнение. Только соблазнительница душой и телом попала в собственную западню.
В любом случае желания Марена были выполнены. И, конечно, королева в любой момент может обратиться за помощью к своему защитнику (если только он ещё будет жив).
Марен положил трубку и вбежал в самолет, который отвез его обратно в Лагерь "А". В пути на его эскорт напал георгийский истребитель, который после короткой схватки разбился, превратившись в пылающий факел. Безумный поступок вражеского летчика напомнил Марену о том, как патетически вела себя королева перед лицом, как она считала, неизбежной смерти, и он спросил себя, как он сам поступит в полночь, когда наступит седьмой день.
На посадочной полосе Лагеря "А" он обнаружил Дэвида Бернли, который был вне себя от восторга.
- Папа, это чудесно! Ты спас тысячи человеческих жизней, которые надо было уберечь! Я жалею лишь об одном, что не смог принять в этом большего участия!
Тогда Марен объяснил своему сыну, как благодаря составленному им списку восемнадцать человек, намеченных для казни, были оставлены в живых. Действие этого рассказа было удивительным: на глазах Дэвида-младшего выступили слезы, и он, не говоря ни слова, крепко сжал руки своего отца. Оставшись один, Марен задумался об этой сцене.
"Каким станет мир, когда это сверхчувствительное поколение повзрослеет?" Генерал представил себе Группы, состоящие из людей, практически лишенных отцов с раннего детства - людей, которых неудовлетворенное желание иметь отца приведет к изменению самих основ группизма. Будет ли так на самом деле? Если такая эволюция должна произойти, он не ждет для страны в будущем ничего хорошего.
Приближался час отлета, и Марен начал нервничать и беспокоиться, потому что совершенно не знал, что произошло в столице за время его отсутствия. Как только там поняли, что между Группой 814 и Траском есть связь, то, разумеется, включили болевую схему Траска, и дальность действия этого сигнала будет постепенно увеличиваться. У Марена были все основания запастись обезболивающими средствами: они могут понадобиться ему ещё до прилета в столицу. До приземления придется терпеть боль: Марен совсем не желал, чтобы офицеры, которые придут его встречать, заметили, что Главнокомандующий наглотался таблеток.
Однако самолет успел уже пролететь верхнюю точку своей параболы, когда боль грубо вонзила свой кинжал в плечо Главы Группы. Марен молча стал бороться с этой пыткой.
Было ясно: критический момент наступил.
Глава 31
Скрючившись в неудобной позе в своем кресле, Марен не мог заставить себя думать ни о чем, кроме хлеставшего его бича боли. Наконец телеэкран показал ему, что самолет круто заходит на посадку, и у Марена сжался желудок от резкого уменьшения скорости. Как обычно, посадка была выполнена с поразительной точностью. Лишь только двери открылись, генерал положил в рот таблетку и покинул самолет.
Его встречали, но это была не делегация его сотрудников, которую он ожидал увидеть. Принимавшая Марена группа была необычной: его пришли поздравить с возвращением Подредж, ещё пять или шесть Глав Групп и Великий Судья, стоявший несколько в стороне от остальных. Тот, кому оказывалась эта честь, с ужасом подумал, что лишь через несколько часов сможет полностью избавиться от муки, которую терпел.
Диктатор подошел к генералу, положил свои тяжелые ладони ему на плечи и крикнул, покрывая своим голосом оглушительный шум машин:
- Дэвид, Медельин сообщил мне, что георгийское дело выполнено!
- Ваше Превосходительство, Георгия рухнула, как карточный домик. Война продолжалась всего пять часов.
Великий человек радостно прижал победителя к своему сердцу.
- Молодец, Дэвид! Вы по-прежнему величайший в истории мастер молниеносной войны!
Это похвала вызвала некоторое беспокойство в душе Марена, которому ещё никто до сих пор не выражал свое восхищение так демонстративно и который считал себя просто хорошим логиком в одном конкретном роде деятельности. По-прежнему такой же радостный, Великий Судья повел его к остальным.
- Оскар, пожмите руку тому, кто не знает поражений!
Подредж погрузил свой взгляд в глаза Марена, словно вонзил в них пару стальных лезвий. Самый одаренный из Глав Групп пожал руку Главнокомандующему и, с любовью указывая на вождя страны, объявил:
- Для хозяина это великий день! С падением Георгии осуществилось то, о чем он мечтал двадцать лет. Теперь не осталось ни одного противника, настолько серьезного, чтобы нам стоило из-за него беспокоиться.