Страница 57 из 149
— Брайан, — взяла я его за запястья. — Я люблю, когда ты не относишься ко мне, как к кукле.
— Эмили, я люблю сочетать занятия любовью с тобой и жесткий трах, но пока на тебя не будет кольца, я не буду проявлять к тебе грубость.
— Брайан, на мне клеймо независимости, и я не готова от него избавиться.
— Значит, я уберу его и нанесу свое.
Меня ошарашили его слова. Я знала, что он не сделает мне больно. Под клеймом он имел в виду кольцо, которое я не готова была принять еще как минимум несколько лет. Брайан поцеловал меня, не давая возможности задуматься о чем-то еще. Поцеловал властно, страстно, до боли в губах и яростно прижимая к себе. Я выбрала эталонного красавца. Такого, что при первом взгляде на него сердце замирает. Наверное, только истинная красота могла меня заставить отключить мозг. Истинная красота лица и сердца. Говорят, мужчины не Боги. Но я считаю совсем наоборот. Любой мужчина — Бог. Именно так. И если он не произвел на вас впечатление Бога, значит, вы не влюблены. Такие уж они существа. Им нужна вера в себя, которая порождает ее только из слов женщины. Из ее взглядов и улыбки. Их нужно вдохновлять. Но для этого мы и сами должны быть вдохновленными. Я никогда не хочу доказывать Брайану своего превосходства над ним. Своего совершенства. Я не буду ему конкуренткой, а только соратницей, пусть даже против всего мира. Я вижу лучшее, что есть в нем. Я уважаю его, а не только люблю.
— Твои губы — мой кислород. И я хочу дышать все время.
Я улыбнулась и прижалась к нему, обнимая за талию. В Нью-Йорке возможно увидеть падающие листья еще до прихода осени. Ты накрываешься прозрачным теплым одеялом, окунаясь в мягкие подушки. Для меня этим одеялом был Брайан. Внешность, ум, возраст, социальное положение, качества характера — все это, по сути, глубоко вторично. Есть ложь, в которую мы свято верим: «Если мы одни, то одиноки». Но все совсем наоборот. Мы не одиноки, а просто одни. Наслаждаться собой — самое трудное искусство, но, освоив его, мы становимся счастливыми. И как бы то ни было, счастье — это когда у нас есть то, чего мы хотим. Это не сегодняшний день, а все дни в нашей жизни. Просыпайтесь с мыслью о хорошем, и это обязательно произойдет. Никто не может нам навредить больше, чем мы сами. Меняйтесь. Меняйте взгляды и продолжайте двигаться. Вы должны быть сильными, но чувствовать боль. Это нормально. Не лгите, но порой лучше все-таки смолчать. И самое главное — мечты. Это не бессмысленная трата времени. Мечтайте. Но после, если вы хотите чего-то, то пойдите и получите.
— Кто твой любимый поэт?
— Шарль Бодлер, — ответила я. — А твой?
— Я знаю много стихов. Раньше мама заставляла учить, но по правде, у меня нет такого. Мне нравится наблюдать за тобой, когда ты читаешь или слушаешь стихи.
— Прочти мне что-нибудь.
— Тебя, как свод ночной, безумно я люблю,
Тебя, великую молчальницу мою!
Ты — урна горести, ты сердце услаждаешь,
Когда насмешливо меня вдруг покидаешь,
И недоступнее мне кажется в тот миг
Бездонная лазурь, краса ночей моих!
Я как на приступ рвусь тогда к тебе, бессильный,
Ползу, как клуб червей, почуя труп могильный.
Как ты, холодная, желанна мне! Поверь, —
Неумолимая, как беспощадный зверь!
— Он великолепен, — прошептала я, закрывая глаза.
С любовью не спорят, ведь начиная такой спор, ты проигрываешь с самого начала. У каждого из нас есть ангел, который оставляет нам след, по которому мы всегда будем лететь, зачеркивая все, что было, и взлетая выше облаков.
— Ты такая красивая.
— Потому что я счастлива, — прошептала я в ответ. — Нам мало вселенной с тобой. Мало вечности.
Это был самый интимный момент моей жизни. Самый чувствительный. Я никогда о нем никому не смогу рассказать, а только вспоминать с улыбкой в глазах.
Мы не ценим того, что у нас есть. Не ценим искренность и любовь, пока не потеряем. Но в конечном итоге понимаем, что образ некоторых людей высказывается на нашем сердце, и мы не вправе этому помешать. Люди приходят и уходят, такова жизнь. Но разве всегда всех нужно отпускать? И если не бороться за то, что важно, мы ничего не сможем поставить в правильное русло или жить счастливо.
Брайан поднял меня на руки и направился в комнату, кладя на кровать. Я лежала на боку, а он накрыл меня, сжимая в объятьях. Я не только смотрела на Брайана, я видела его. С тех пор, как он нашел меня, и с тех пор, как полюбил, мне больше никого не нужно. Он — другой. Нет, он просто мой. Я думала, что умею читать людей и знаю о них все, но встретив этого мужчину, поняла, что на самом деле в постижении людей я бездарь. Я не понимаю, как раньше говорила о прекрасном утре с другими мужчинами. Как я вообще пустила в свою жизнь кого-то другого, кроме него? Почему я была знакома со столькими ненужными людьми и не была знакома с ним? Просто однажды я поняла, что не хочу никого ни о чем оповещать. Я закрылась. Полностью ушла в себя. А потом я встретила его. Я не позволяла любить себя, но он все равно любил. Я не позволяла быть рядом, но он приходил каждый раз без стука. Я не люблю цветы, а он все равно каждый раз дарил их. Вся моя жизнь начала пахнуть лишь его духами. Я стала видеть жизнь его глазами. Рядом с ним я полюбила свое отражение в зеркале.
Мой телефон зазвонил, и я, ненавидя его в этот момент, подняла трубку.
— Харисон.
— Эмили, у тебя дело по убийству, — сказала Тиффани.
— Что? Я не занимаюсь убийствами.
— Потому что не доказано — не виновен? А доказать практически нереально?
— Именно, — ответила я вздохнув. — Какого хрена ты мне даешь дела?