Страница 134 из 149
Лайза Беллантайт сказала: «Иногда, когда мы теряем дорогих для нас людей, мир погружается во мрак. Словно человек, которого ты любил, был маленьким фонариком, и теперь, когда он погас, стало темно».
Каждому человеку можно сделать больно. Боль неизбежна, если ты впускаешь кого-то в свое сердце. Я любил свою жену каждый день все сильнее и теперь понимал, что десятки судеб из-за этого погибли. Спустя две недели я отрезвел разумом и задумался о том, что я скажу, когда она проснется? Почему я лишил жизни стольких людей? И я точно знаю, что Эмили спросит, зачем я это сделал. Если отвечу, что ради нее, она скажет, что не просила этого. Вся моя жизнь сегодня прошла у меня перед глазами. Я смотрел на закрытые веки своей жены, сидя рядом с ее кроватью, и понимал, что этот фильм не стал бы пересматривать.
— Эмили, что я должен сделать? — смотрел я на очередные анализы после последней операции, которую она перенесла.
Пуля не затронула спинной мозг, и, слава небесам, Эмили сможет ходить. Но для этого она перенесла уже четвертую операцию, и каждый раз я чуть сам не умирал, зная, что она на краю пропасти.
— Ты хочешь знать мой ответ? — посмотрела на меня Донна. — Я думаю, тебе нужно делать много хорошего, чтобы перекрыть хотя бы одну смерть, — я ничего не ответил, смотря на нее. — Иногда я понимаю тебя, Брайан. Тебя понимает Эмили, а лучше меня ее не знает никто.
Я с трепетом наблюдал, как Донна запечатлела поцелуй на лбу Эмили и вышла из палаты. Я стал больше читать и смотреть на мир глазами моей жены. Говорят, что женщины слабые, но многие просто не видели, как они рвали тела в клочья, когда хотели спасти своих детей и близких. Да, я выделяю детей. Ведь все, чего я бы хотел в жизни, — видеть нашего ребенка, у которого были бы черты его матери.
Я жил ради Эмили, и пока ее нет со мной, попытался влезть в ее голову, читая ее произведение. Она жила ради мелочей. Ради рассвета и заката. Ради путешествий и первого снега. Танцев под луной и езды на машине, откуда громко звучала любимая музыка. Улыбки без повода и хороших книг. Длинных разговоров и блеска в глазах. Жила ради приключений и ночи. Ради близких, которые помнят, что ты терпеть не можешь балет и пьешь чай без сахара. Объятья, новые знакомства, подарки, сладкие поцелуи и долгожданное «да». Она жила ради мгновений, которые показывали ей, какова жизнь, если откинуть палитру черных красок повседневности.
В палату вошел отец Эмили и сжал мое плечо. Он всегда смотрел с улыбкой на свою дочь, словно говорил с ней, когда она молчала. Они были похожи, и Роберт каждый раз повторял: «Я не верю своим глазам, что она такая взрослая».
— Как ты? — спросил он, целуя в щеку свою дочь.
— В порядке.
— Она не издевалась над младшими и не боялась старших, — стал он возле окна.
— Какой она была?
— Счастливой, — улыбнулся Роберт. — Уже в года три у нее проявились дипломатические способности, и я понял, что у моей дочери талант вести переговоры, всегда получая то, что она хочет. Эмили умела показать обратную сторону медали войны и даже мира.
— И она порой закатывала глаза, показывая своим видом, что презирает человека за тупость, — услышал я голос Макса за спиной. — Возможность не понять приводила ее в бешенство. Но лучше Эмили не раздражать, иначе она бросит ножом и даже не попытается промазать.
— Редко можно встретить человека, с которым хорошо во всех смыслах, — посмотрел я на жену. — Слушать и молчать. С которым хорошо и можно быть самим собой. И самое главное — понимать, что это чувство взаимно.
— Такие люди приходят крайне редко, — закрыла дверь в палату Донна. — И пусть судьба порой играет с нами в жестокие игры, отнимая такого человека на какое-то время, но это дает нам возможность понять, как много мы имеем.
Я вспоминал, как впервые увидел ее улыбку, услышал смех и пристрастился к виду оружия у нее в руках. С её приходом в мою жизнь я понял, насколько женщина бывает уникальна. Я стал оглядываться по сторонам и видеть много красивых женщин. У них разный цвет глаз и комплекция, но они заслуживают, чтобы ими любовались. Каждая женщина так привлекательна и не похожа на другую. У них разный вид и вкус, но ведь это и делает их особенными. Именно моя жена научила видеть меня красоту мира. То, как каждая разговаривает и смеется, завораживает. То, как держит чашку кофе, и плавные движения ее рук не дают возможности отвести взгляд. Это невероятно красиво. И пусть некоторым женщинам за 70 и даже больше, то, как они держат себя, изумляет. Грация, достоинство и покой. Они не прячутся, надевая простые платья и украшения, но так гармоничны в этом. В их движениях столько мягкости и плавности. Разве можно не любить женщин? Каждая изначально красива. Ведь красота — это не только черты лица и идеально подобранная одежда, но и то, как мы умеем любить.
Вскоре я отправился в офис, принимая на себя снова бразды правления. Я сидел за столом, периодически посматривая на фото Эмили, и читал договор, который составил Кристофер. С недавнего времени он стал моим адвокатом. Эмили верила ему, а я верил ей. До нее я и не думал, что кто-то сможет полюбить меня. Каждую часть моей души. Кит Харинг сказал: «Искусство — это то, что освобождает душу, провоцирует воображение и пробуждает людей идти дальше». Для Эмили искусством было написание книг и вождение машины, для меня — все, что связанно с ней.
— Мистер Прайсон, к вам мистер Вайт, — вошла моя новая помощница в кабинет.
— Пригласи его, — ответил я, отодвигая бумаги. — Присаживайся, Кристофер.