Полет дракона

Дженна и Септимус свернули с палящего солнца в тень приземистых домиков, стоявших вдоль дороги в некотором удалении от обочины. Это были одни из старейших домов в Замке, выстроенные из блеклых, обветренных камней, за тысячи лет изглоданные дождями, градом, морозами и случавшимися время от времени войнами. Здесь жили многочисленные переписчики рукописей и заводчики типографий, они-то и печатали все книги, брошюры, трактаты и научные труды, которые читали жители Замка.

Жук – Обычный Трудяга и Проверяющий в Доме номер 13 – нежился на солнышке и дружелюбно кивнул Септимусу. Дом номер 13 очень выделялся среди других контор. Окна в нем были так высоко заставлены бумагами, что почти невозможно было заглянуть внутрь, вдобавок его еще и выкрасили недавно в фиолетовый цвет. Это пришлось не по вкусу «Обществу охраны Пути Волшебника». В Доме номер 13 находились Архив магических рукописей «Манускрипториум» и Объединение хранителей верного волшебного слова, куда регулярно обращались Марсия и большинство волшебников.

В конце Пути Волшебника Дженна и Септимус услышали цокот копыт за спиной. Они обернулись и увидели далеко в облаке пыли темный силуэт на огромной черной лошади, который мчался к Архиву. Фигура торопливо спешилась, привязала лошадь и исчезла в доме. За посетителем метнулся Жук, удивленный таким ранним визитом.

– Любопытно, кто это, – пробормотал Септимус. – Я его раньше здесь не встречал, а ты?

– Вряд ли, – задумчиво ответила Дженна. – Что-то в нем есть знакомое, только вот что…

Септимус ничего не сказал. Укус паука вдруг отозвался во всей руке острой болью, и мальчик вздрогнул, вспомнив Тень, которую видел сегодня утром.

3

Черный конь

Дворцовые ворота стерегла Великая Гудрун. Она парила над землей и безмятежно дремала в лучах солнца. Некогда она была одним из первых Архиволшебников, а теперь – одним из самых древних призраков, Старейшин. Ей снились давние времена, когда Башня Волшебников еще только была воздвигнута. В ярком солнечном свете Гудрун была почти невидима, а Дженна и Септимус так увлеченно обсуждали таинственного всадника, что прошли прямо сквозь нее. Великая Гудрун сонно кивнула детям, спутав их со своими давними учениками-близняшками.

Год назад Альтер Мелла взял на себя правление Дворцом и Замком до той поры, пока не придет время Дженне стать королевой. После того как ненавистные хранители десять лет маршировали перед Дворцом и нагоняли страх на жителей, Альтер больше не желал, чтобы Дворец охраняли солдаты, – поэтому, сам будучи призраком, он попросил Старейшин выступить в роли стражей. Старейшинами считались пожилые призраки: некоторым было по пятьсот лет, а кому-то, как Гудрун, и того больше. Так как призраки с годами становятся все прозрачнее, Старейшин трудно было увидеть. Дженна до сих пор не привыкла к тому, что, проходя в дверь, вдруг могла обнаружить там дремлющего второго смотрителя покоев королевы или еще какого-нибудь сановника. Она спохватывалась, только когда слышала дребезжащий голос, который желал ей: «Утро доброе, сударыня!» Потревоженный страж внезапно просыпался и начинал вспоминать, где находится. К счастью, Дворец почти не изменился со времен постройки, так что большинство Старейшин по-прежнему хорошо знали, где что находится. Многие из них при жизни были Архиволшебниками, и бледно-пурпурные плащи, порхающие по лабиринту бесконечных коридоров Дворца, стали делом обычным.

– Похоже, я опять прошла сквозь Гудрун! – сказала Дженна. – Надеюсь, она не в обиде.

– Мне до сих пор кажется странным, что ворота охраняют призраки, – ответил Септимус, с облегчением разглядывая свой палец, который вроде как быстро заживал, – ведь кто угодно может пройти, разве нет?

– В том-то и дело, – возразила Дженна. – Любой может войти. Дворец открыт для всех жителей Замка. Стража больше не препятствует народу.

Септимус хмыкнул:

– Но есть и такие, кого не стоит подпускать близко.

– Иногда, Сеп, – сказала Дженна, – ты такой зануда. Надо поменьше торчать в этой дурацкой старой Башне, скажу я тебе. Попробуй догони! – И она умчалась.

Септимус смотрел, как Дженна бежит по лужайкам перед стенами Дворца, раскаленного летним зноем. Лужайки были длинные, широкие, разрезанные надвое подъездными дорожками, что вели прямо ко входу во Дворец. Это было одно из древнейших зданий в Замке. Его построили в старинном стиле, с маленькими укрепленными окнами и зубчатыми стенами, которые огибал фигурный ров. Во рву жили жуткие кусачие черепахи, оставленные здесь предыдущим хозяином – Верховным хранителем, – оказалось, от них не так-то просто избавиться. Через ров шел широкий низкий мост – до самых дубовых дверей, распахнутых настежь по случаю жаркого утра.

Таким Дворец нравился Септимусу. Теперь здание стало гостеприимным, и желтые кирпичи дружелюбно светились на солнце. Еще в армейские времена Септимус часто охранял ворота, но тогда это было мрачное, холодное место, где властвовал грозный Верховный хранитель. Несмотря на неприветливость Дворца, мальчик все равно охотно стоял на страже, хотя ему часто бывало скучно и холодно. Ведь это куда лучше, чем многое из того, что приходилось делать в Молодой армии.

Летом Септимус наблюдал за газонокосильщиком Билли Потом, который изобрел хитрое коробчатое приспособление – Ящерчик. Эта штуковина предназначалась для стрижки лужаек. Иногда она стригла, а иногда и нет. Это зависело от того, достаточно ли проголодались ее обитатели – луговые ящерицы. Ящерицы были секретом Билли (по крайней мере, он так надеялся, хотя очень многие разгадали его хитрость). Работало устройство просто: Билли толкал Ящерчик вперед, а ящерицы грызли траву: чик-чик. А когда не хотели, Билли падал на газон и начинал на них вопить.

В норках у реки Билли Пот держал сотни луговых ящериц. Каждое утро он выбирал двадцать самых голодных и сажал в косилку, а потом выкатывал ее на лужайки перед Дворцом. Билли очень надеялся когда-нибудь закончить стрижку травы прежде, чем придется начинать заново. Ему хотелось, чтобы у него хотя бы иногда выдавался выходной день. Но этого никогда не случалось. Когда он заканчивал стричь огромные газоны и ящерицы насыщались, трава уже успевала вырасти вновь.

Септимус отправился догонять Дженну, которая убежала вприпрыжку вперед, и услышал знакомое лязганье. Через секунду вдалеке показался Билли Пот. Он толкал свой Ящерчик по широкой тропе перед рвом, медленно приближаясь к сегодняшнему участку покоса. Септимус прибавил шагу, чтобы угнаться за Дженной. Но она была крупнее и сильнее, хотя и одного с ним возраста, – и уже скоро оказалась у моста.

Дженна остановилась и подождала Септимуса.

– Эй, Сеп! – крикнула она. – Давай найдем маму!

Они перешли через мост и оказались перед входом во Дворец. Старейшина у дверей не спал. Он сидел на низком золотом стульчике, выставленном на солнце, и с умилением наблюдал за ребятами. Призрак расправил пурпурный плащ – ведь и он в свое время был очень уважаемым Архиволшебником – и улыбнулся Дженне.

– С добрым утром, принцесса! – поприветствовал он ее так тихо, что казалось, его шелестящий голос доносится издалека. – Очень рад вас видеть. И доброе утро, ученик. Как превращается? Уже освоил Растроение?

– Почти, – улыбнулся Септимус.

– Молодчина, – похвалил Старейшина.

– И тебе привет, Годрик, – сказала Дженна. – Знаешь, где мама?

– Представьте себе, знаю, принцесса. Госпожа Сара сказала мне, что будет собирать травы в огороде. Я ей говорю, что кухарка всегда это делает, но она захотела сама. Удивительная женщина ваша мать, – протянул Старейшина.

– Спасибо, Годрик, – ответила Дженна. – Мы пойдем ее искать… Эй, что?

Септимус вдруг схватил ее за руку.

– Джен, смотри… – пробормотал он, тыча пальцем в облако пыли, которое стремительно приближалось к Дворцовым воротам.

Старейшина, в том же сидячем положении, поднялся со стула и повис в дверях, вглядываясь в ослепленную солнцем даль.